На дорогах Афганистана

Так все и началось. В этот день мы не купили ни одной «бухары», зато я познал азы науки о коврах и освоился с ее номенклатурой. Правда, спустя несколько дней мы все же приобрели «бухару», но теперь я уже не мог спокойно проходить мимо ковров. Научился безошибочно отличать серийные штампы от оригинальных, редких узоров, анилиновые красители — от естественных. Количество узлов на дюйм мог определить на глаз. Видел, какой ковер действительно старый, а какой лишь искусно имитирован под старый.

Мне часто приходилось слышать:

— Хэлло, мистер, зайдите! Есть кое-что для вас.

Но — увы! — меня уже нельзя было уговорить купить «настоящую бухару». Теперь я знал, что наименования «бухара», «маури-харат», «балюч», «даулятабад» даются не по названию местности, где изготовлен ковер, а по типу узора и переплетения.

И вот я сижу в лавке с хозяином, с которым уже установил приятельские отношения, и знаю, что если спрошу о цене ковра, то он завысит ее всего на пятнадцать — двадцать процентов, чтобы было из-за чего торговаться, тогда как для новичков ковры оцениваются в два и в три рази дороже настоящей их стоимости.

В Афганистане нет картинной галереи; ее роль в какой-то мере восполняет торговля коврами. Странствующие перекупщики развешивают свой товар прямо на оградах парков и садов; в больших сералях десятки торговцев раскладывают тысячи ковров; досточтимые дукандары расхваливают туристам «бухары», а где-нибудь по углам держат редкие вещи для знатоков. Опытный торговец всегда: поймет, с кем имеет дело, уже по одному тому, как клиент рассматривает товар.

По мере посещения местных «салонов искусства» менялся мой вкус, появлялось понимание истинно восточной красоты. Совсем другими глазами я смотрел теперь на темные, приглушенных тонов «саруии» или красно-черные «даулятабады».

А вот главные критерии оценки ковров:

1. Оригинальность рисунка и время изготовления.

Настоящим ковром при соблюдении некоторых правил можно пользоваться сотни лет; лишь по истечении нескольких десятилетий обнаруживаются некоторые его дефекты. Больше всего ценятся ковры, прослужившие от двадцати до пятидесяти лет.

2. Количество узлов на дюйм или квадратный сантиметр (ибо ковры вяжут, а не ткут!). Этот фактор в значительной мере обусловливает прочность ковра и четкость рисунка. Оно может колебаться от нескольких сотен до нескольких тысяч на квадратный дециметр.

3. Применяемые красители. Выделяются натуральные цвета (шерсть черной, белой, коричневой овцы или верблюда) и натуральные красители: красный — плоды граната, синий — индиго, желтый — шафран и т. д.

4. Разновидность вязки: одинарный или двойной — персидский или турецкий узел.

5. Качество основы: шерстяная, хлопчатобумажная, пеньковая. «Балючи», например, изготовляются на основе из козьей шерсти. Такая основа эластична. Этим объясняется характерная для этих изделий деформация.

6. Способность «лежать». Хороший ковер должен прилегать к полу всей своей поверхностью. Складки, изломы значительно снижают его качество.

7. Упругость и эластичность. Эти свойства ковра зависят от плотности основы и от качества вязки.

8. Блеск. В зависимости от разновидности ковер может обладать либо умеренным блеском, либо глубокой бархатистой матовостью. В том и в другом случае качество должно быть выражено определенно и равномерно.

В лавке Якуба я покупаю ковер вот уже третью неделю. Мы еще не договорились об окончательной цене, но торговец обещал мне не продавать ковра до тех пор, пока я не решусь на что-то определенное. Речь шла о сумме далеко не пустячной — двенадцати тысячах афгани (около трехсот долларов). Это в значительной мере превосходило мои возможности, но великолепная гармония красок, совершенство узора оказывали на меня поистине магическое действие. Торговец называл ковер «саруком», и, хотя в немецком каталоге он значится в разделе «Ковры с цветным иранским рисунком», я тоже буду придерживаться кабульской номенклатуры.

Темный, интенсивный коричневый цвет служил фоном для пяти окаймляющих полос с очень тонким и сложным рисунком в черно-бежевых тонах. На центральном поле восемь ромбов с неровными краями, цветовая гамма от темного пурпура до светлой киновари создавала эффект флюоресценции. Идеально ровная, бархатистая матовость короткого ворса подчеркивала единство рисунка и красок.

Якуб вдруг поднялся.

— Саиб, прошу вас, возьмите ковер и положите его у себя в квартире. Через месяц, два, три вы отдадите мне либо ковер, либо двенадцать тысяч, — сказал он.

— Но это невозможно, у меня пока нет таких денег, дукандар-саиб.

— Вы ведь знаете, никому другому я бы не продал за эту цену. Вы должны купить ковер, вы его любите, и поэтому только вам я хочу его продать!

Говоря это, он как-то странно тряс седой бородой и был совсем не похож на хитрого торговца, который почти три недели мелочно спорил со мной из-за цепы. А может, это какой-нибудь профессиональный трюк? Я поколебался с минуту, но потом протянул ему руку в знак того, что сделка заключена. Сын Якуба свернул ковер и отнес его в машину.