На дорогах Афганистана

Пришлось приложить много усилий, чтобы выяснить, кто автор проекта и создатель моста. К сожалению, поиски мои не увенчались успехом. На основании маловразумительных ответов можно было сделать вывод, что такое наследство оставил после себя один из немецких «специалистов». Сразу после войны на афганской земле паразитировало множество подобных сбежавших из Германии псевдоспециалистов, получавших высокие долларовые гонорары за некачественную работу. В архиве министерства я сам видел несколько смехотворных, к счастью, не реализованных проектов бывшего штурмбаннфюрера.

Путем элементарных расчетов я установил, что перекрытия неоднократно обновлялись, устои же находились в состоянии полного запустения. Неустойчивые, из непрочного бетона, не однажды залатанные кирпичами, они поражали небрежностью исполнения.

Русло реки было прикрыто на ширину моста плохого качества бетонной плитой. В результате вода подмыла грунт под этим якобы защитным сооружением и теперь с удвоенной скоростью разрушала так называемые фундаменты. Здесь, внизу, все было сделано кое-как. Я заглядывал в каждую дырку и лишь покачивал головой. По нашим европейским представлениям, мост надлежало немедленно закрыть и приступить к его реконструкции.

Когда я поднялся наверх, инженер Матин разговаривал с несколькими офицерами из министерства обороны.

— Каково ваше мнение? — оживленно спросил меня плотный, седеющий полковник после обмена приветствиями.

Моя рекомендация закрыть мост и приступить к строительству нового вызвала крайнее замешательство. Мне начали наперебой объяснять, что это не входит в планы. Во-первых, за месяц не разобрать старый и не возвести новый мост. Во-вторых, по мосту почти ежедневно проезжает сам король. Он может поинтересоваться, кто так построил мост, что теперь его необходимо разбирать.

— Мы благодарим вас за предложение, — сказал полковник, — но надо найти другое решение. Саперные работы, например. Дерево, людей — все дадим.

— Но, господин полковник, под мостом толстая, почти подвешенная в воздухе, растрескавшаяся бетонная плита. Вы хотите на нее поставить подпорки?

— Может быть, заложить бревнами все свободное пространство? В реке теперь нет воды. Танки должны участвовать в параде.

— Но ведь это несколько тысяч кубометров!

— Пустяки.

— Ну, а если король увидит бревна под мостом?

На мгновение воцарилась тишина.

— Танки должны участвовать в параде, — услышал я за своей спиной.

Офицеры, с которыми я до сих пор разговаривал, вытянулись во фрукт при виде генеральских погон. Обернувшись, я оказался лицом к лицу с двумя пожилыми смуглолицыми господами в зеленых с красными лампасами мундирах.

Разговор, который я вел с полковником, повторился на более высоком, генеральском, уровне, с той лишь разницей, что завершился он вполне конкретным вопросом, обращенным ко мне:

— Что вы предлагаете?

— Ответ я дам завтра.

Генералы перевели взгляд с меня на Мадина, потом снова на меня. В этом взгляде крылась тень недоверия. Вполне ли ответствен этот польский инженер? И можно ли ему доверять?

— Пойдут сорокатонные танки, гордость нашей армии! — с нажимом произнес сухопарый седеющий военный.

— Да, я понимаю и именно поэтому не исключаю возможности установки подпорок. Прошу быть готовыми к этому.

— Хорошо, что еще понадобится?

Завтра, господа, я представляю свой план и перечень материалов, необходимых для выполнения задания.

— Итак, завтра в десять утра мы встречаемся здесь же.

Короткие, «военные» рукопожатия — и группа в зеленых мундирах направилась в сторону расположенного неподалеку министерства обороны.

Еще с минуту стояли мы с Матином, опершись о каменный парапет набережной.

— Каков же ваш план? Может быть, вы скажете хотя бы мне? — спросил шеф.

— Конечно, окажу, только сначала искупаюсь.

— Искупаетесь? Где? — Директор был явно озадачен.

— Вот в той наполненной водой дыре у основания быка.

Большой золотой перстень с печатью блеснул на руке Матина, которой он потер лоб. С инженерной точки зрения намерение мое было вполне оправданно необходимостью тщательного обследования фундамента быка, но сама по себе идея купания инженера-европейца в центре города грубо противоречила правилам приличия.

— Если речь идет о быке, то можно пригласить людей с шестами, — попробовал урезонить меня Матин.

— Нет, я должен собственными руками проверить, что там под водой.

Мой шеф только пожал плечами:

— Как хотите. Мне подождать?

Я посмотрел на часы. Было около четырех. Рабочий день подходил к концу.

— Спасибо, не надо. Я сам.

Матин попрощался и поспешно направился к машине.

Я огляделся. Движение в это время дня было небольшое. Лишь около пяти улицы заполняли выходившие из учреждений служащие.

Я перелез через парапет. Под низкими пролетами широкого моста царили прохлада и полумрак. Вода, собранная здесь отстоящей на несколько десятков метров плотиной, доходила до самых фундаментов и соединялась с промоинами, оставшимися после весеннего половодья. Мутная, грязная топь не вызывала желания искупаться; неясные очертания исковерканных бетонных конструкций, уходящих под воду, требовали особой осторожности.