«На этой страшной высоте...». Собрание стихотворений

Задыхается сердце от счастья,
И сегодня тебя утоляя,
Для других на неравные части
Разделилась покорно земля.
И еще не остывшие плечи
Расправляя в последнем бреду,
Ты на звонкий торопишься вечер,
На гулянье в соседнем саду.
И веселые гроздья пугая,
Залетевших к ограде шаров,
Ты слетишь в этот мир попугаев,
Каруселей и белых шатров.
Только ангелы скроют брезентом,
До зари охраняя с трудом,
Эти крылья из позументов,
Это сердце, как пряничный дом.
Пусть стучатся влюбленные души,
Пусть зовут золотую мишень, —
На земле из зеленого плюша
Расцвела жестяная сирень.
Полотняные дышат фиалки,
И, встречая беспомощный взгляд,
Лишь тебе непривычно гадалки
Ранним утром отъезд посулят…
Гороскопы и попугаи
Подтвердят на листках и руке
Голубую заоблачность рая
На востоке, невдалеке.
Ведь путей тебе не отрежут,
Пусть на улицах стало светло,
Пусть на белой арене манежа
Невзначай отвязалось крыло…
Шелестят лотерейные гребни,
В лабиринте — потерянный путь,
И под выстрелы розовый лебедь
Подставляет картонную грудь…
Где тончайшие папильотки
Настоящая сбросит сирень,
Городская толпа у решетки
Рукоплещет, встречая мишень
И прощаясь и обрывая
Серпантин с холодеющих рук,
Ты обманутой выйдешь из рая
Сквозь бумажный натянутый круг…

ПОСЛЕ ЛЮБВИ

Узнавая, что некуда деться,
Этой ночью в покинутый сад
Темно-красное мертвое сердце
Упадет, холодея, назад…
И в корнях засыхающих крыльев,
У ключицы, почуяв тепло,
Бросит ворохом розовых лилий
На подушки живое крыло,
Всею кровью втекая из глуби
В шелест крепнущий и глухой,
Исчезая в серебряных клубнях
Розоватою шелухой…
И распахиваясь за дверью,
Забывая недавний страх,
Отряхнет незаметно перья
Этот легкий влюбленный прах…
И пускай тяжелеют плечи,
И ладони легли на грудь,
Мне уже никто не перечит —
Я лечу, узнавая путь.

ЗОЛУШКА

В полосатом больничном халате
Пляшет снова она на балу,
Словно в розовом вышитом платье,
Перейдя голубую золу.
Сандрильона, как ты огрубела,
Обозлилась и заждалась,
Но опять забывает тело
Все на свете и помнит пляс.
Ты встаешь и, уже не щурясь —
Морщась, плача, скрививши рот,
В лунном тюле, в звездном ажуре
Открываешь одна гавот.
В этом зале, где музыка — сверху,
Словно роспись, поет с потолка,
Лишь пожатью, браслету и меху
Доверяет нагая рука.
В этом зале, где сводные сестры
Незаметно поблекли у стен,
Наконец объясняется просто
Одиночество, ужас и плен.
В коридорах поет перестарок,
За решетку схватилась рука.
— Нежный принц, оставляю подарок:
Два ковровых своих башмака. —
И под топот настойчивый крысий,
И под тыквенный стук гробовой,
Кто услышит смятенье и выстрел
Как чудесной твоею судьбой?..

КИЕВСКИЙ ЗМЕЙ. Поэма