Сумасшедший дом. Аккуратный парк.Сумасшедшая русская: Жанна д’Арк.Разрешили ей волосы стричь у плечИ тяжелые двери свято беречь.— Ах, — печально она говорит врачу, —Я дофина увидеть скорей хочу.О, поймите, я слушаю голосаКаждый день по три, по четыре часа.И со скукою врач отвечает ей:— Был расстрелян в Сибири дофин Алексей,А историю вашей дикой страныВы и здесь забывать никогда не должны.Но однажды явившийся серафимПоказался царевичем ей сквозь грим.Тут-то многое она поняла(Поседела и от ворот отошла),Что она — эмигрантка, а город — ПарижИ что за нашей историей не уследишь.Той же ночью спокойно она умерла,И вошла в Ленинград, и дофина нашла.И собор отыскала. Стоял Алексей,Петроградской белой ночи бледней.Ликовал почему-то советский народИ уже собирался в какой-то поход.Эмигрантская дева жива не жива(Словно молния — в древо) и видит — Москва.Петербург отступил, и уже Михаил,Дрожь скрывая, стоит у бесчестных могил…«Душа моя — моя кариатида…»
Душа моя — моя кариатида,Поддерживай последние годаЗемных страстей. Последняя обидаО грудь твою разбита, как всегда.Вот так и в европейском захолустьи,В каком-то переулке, в уголке,Стоит фасад необветшалой грустиИ дверь крепка, и статуя — в венке.И каменные голубые руки,Что, как кораблик, подняли балкон,Хранят навеки тишину и мукиИ двадцать чисто вымытых окон.Еще какое-то тепло укрылаОна и здесь, за каменным плечом.Она глаза свои полузакрылаИ тщетно ждет хозяина с ключом.Душа моя, в моем уединеньи,Случайной тени этого жилья,Я не гляжу на мокрые ступени,Не жду гостей и не скучаю я.Ты примешь за меня освобожденье,Судьбу и смерть, когда они придут.И листьев небывалое круженье.И блеск в дверях на несколько минут.«В столице Москве, впервые…»
В столице Москве, впервыеКрещу эмигрантский лоб.Палач не успел по выеУдарить и бросить в озноб.Впрочем, лубянки и эти бутырки —Не недорезана жизнь монастырки.Прекрасной, фильтрованной, синейКажется эта река.Туристы…………………линий…………………………свысока.Ну, здравствуй, ну, здравствуй…На улице русская речь,Что от какой-то латыниМы сумели сберечь.Авиафлот и паспорт…Таможня. Авиафлот…И пограничная стража,Самая страшная кража,Бывший земной оплот…«Не проклинают нелюбимых…»
Не проклинают нелюбимых,И я тебя не прокляну.Летят по стенам херувимыК неосвященному окну.«Ни объятьем, ни взглядом, ни словом…»
Ни объятьем, ни взглядом, ни словомНе сказать, что приходит тоска.В этом мире, чужом и неновом,Я с тобою не буду близка.СЕРДЦЕ