«На этой страшной высоте...». Собрание стихотворений

А тебе разве памяти мало,
А тебе разве мало тоски
По камням разноцветным Урала,
По изгибам какой-то реки?
Но беспомощно руку ребенка
Направляя в зеленый простор,
Ты на карте стучишься в избенку,
Попадаешь в серебряный бор.
И касаясь холмов живописных
С странным именем Жигули,
Видишь, в небе, иконописно,
На ладони твоей — журавли.
Милый мой, я сама не бывала
Ни в Кремле, ни у ясных полян,
Разноцветные камни Урала
Мне показывал капитан.
И твердили настойчиво книги,
Звали старшие, пели стихи.
И тебе я о том же покорно
Повторю, но не зная тоски.
Ты с Кавказа дорогой узорной
Все обходишь материки.

Тянет тлением от каждого оврага,

Пахнет адом каждый Божий сад.
И врага не знает, скользкой шпагой
В этот час заколотый солдат.

Лорелеи косы распускают,

Голос бездны сладок и высок.
И над кладом медленно сияют
Черный Рейн и золотой песок.

А над дальним Брокеном смятенье,

Пир горой, и в пламене гора,
За которой пляшут в исступленьи
В древних рощах гномы до утра.

И над всеми — с мертвыми глазами

Серый призрак, гибель на скале.
…Сеет ночь усталыми руками
Правды и неправды на земле…

И от полюса смотришь, моргая,

Как встает на востоке страна
Та же самая или иная,
Та, что мне никогда не видна.

2. «Океанская глубь, океанская ширь…»

Океанская глубь, океанская ширь.
Зелена и бела на бумаге Сибирь,
И коричнев Кавказ, и Кура коротка,
Опираясь на Кремль, как на два локотка,

Смотрит сонно Москва, и подвески огней

Запевают малиновым звоном у ней.

Питерсбурх, Петербург, Петроград, Ленинград…

Это Летний крыловский сияющий сад.

Почему же он вечно в крови и снегу?

Я не знаю, Сережа, и знать не могу.

«Сумасшедший дом. Аккуратный парк…»