На грани смерти

Петр молчал. Его сейчас беспокоило другое. Что могло случиться? Может, отряд разгромлен или перешел на другое место? Впрочем, записка была написана совсем недавно. И все же мучило сомнение, придет кто-либо еще на маяк или ожидать бесполезно. Вторые сутки они здесь, дети мерзнут, есть нечего…

Он бродил по лесу, терзаемый невеселыми думами. Что-то нужно было предпринимать. Не погибать же им здесь от голода и холода!.. И он, выхватив пистолет, три раза выстрелил в воздух. Прильнул к старому дубу, прислушался. Эхо покатилось лесом, отозвалось вдали, замолчало.

— Что случилось? Зачем он стреляет? — всполошилась Мария.

— Своих вызывает, — угрюмо объяснил Иван. — Возможно, кто-нибудь из разведчиков неподалеку находится. Обождем…

В лесу снова воцарилась тишина.

— Я беспокоюсь за маяк, — сказал Георгий Трехлебов своему спутнику Сергею Шишмареву. — Нас, наверное, там уже ожидают. Надо спешить.

Они шли быстрым шагом. Полы зимнего темно-серого пальто Трехлебова, вылинявшего и явно великоватого, развевались на ветру. Из под них выглядывали отечественный автомат, пистолетная кобура, две гранаты, запасной автоматный диск и фляга.

Начальник запасных маяков Григорий Трехлебов был по-военному подтянут, требователен и строг. Уже с лета 1943 года он с небольшой группой обеспечивал запасные маяки отряда «Победители» вблизи Суска, на подступах к городу Ровно. А с конца декабря в его распоряжение перешел и Оржевский маяк. Благодаря его группе действовала почта отряда, поступали новые сведения в отряд или указания от командования в город. Маленькие тайнички в дупле дерева, в пеньке или в муравейнике хранили указания, новую информацию, которую подпольщики доставляли из города в Цуманский лес.

В любое время суток «почтари» безошибочно попадали в условленные места бесконтактной связи, извлекали из укрытий стеклянные баночки, спичечные коробки, сверточки, пакетики, бережно вскрывали их. При надобности писали ответ. И так от пункта к пункту бесконтактной связи, в дождь, в непогоду, днем и ночью, зимой и летом. Сколько сил, времени, риска, умения надо было, чтобы почта работала бесперебойно. От ее работы иногда зависела жизнь не только одного разведчика, но и целого подполья в городе.

Вот и сейчас Григорий Трехлебов и Сергей Шишмарев делали очередной обход почтовых точек.

— Ты прав, Григорий, — согласился с Трехлебовым Шишмарев. — Я тоже переживаю, ведь третьи сутки, как мы оставили маяк. Люди наверняка уже прибыли и ожидают.

Трехлебов показывал на небо, затянутое снеговыми тучами. Как некстати выпал снег! На нем отпечатываются их следы и четко просматриваются фигуры. Зима надолго обосновалась в этих краях. Теперь будь начеку, ведь на снегу каждый становится мишенью.

Не дружили с зимой партизаны: снег выдавал их врагу. Не то, что летняя пора, — она и замаскирует, и спрячет.

Лес кончился. Впереди — открытое поле, за ним луг, вдоль которого извивалась небольшая речушка Стуболка. На ветру шелестел сухой камыш.

— Ну что, зайдем на хутор, подождем до темноты, а потом переправимся?

— Не стоит, не дай бог заметят, всем на хуторе тогда несдобровать, — возразил Сергей.

— В таком случае давай свернем в заросли, — предложил Григорий, — там и обождем.

Они уселись на сваленной осине, так чтобы нельзя было заметить их со стороны дороги, и закурили. А как только сумерки сгустились, напрямик через поле пошли к Стуболке, к тому месту, где находилась переправа разведчиков.

Очутившись на берегу речки, они в потемках осмотрели камыши, торчавшие над водой. У берегов воду прихватил нетолстый, шершавый лед, но середина речки еще была открытой.

— Сергей, туго нам придется! — озабоченно проговорил Трехлебов. — Кладка обледенела, а перил нет!

— Ничего, переправимся! — уверенно ответил Шишмарев, взмахнув бесшабашно руками.

— Тебе-то что, я знаю, — продолжал Григорий, — а вот мне… Верхолаз я плохой. Да и раны на ноге беспокоят…

— А что делать? Ведь мешкать нельзя. Нас там ждут не дождутся…

— Понимаю. Поэтому давай я первым попытаюсь, — и, не колеблясь, он уверенно шагнул вперед, прямо по обледеневшим жердям.

Но случилось то, чего они оба боялись. Не дойдя нескольких шагов до берега, Григорий поскользнулся и свалился в студеную воду. На секунду он скрылся под водой, но вскоре, отчаянно барахтаясь, всплыл на поверхность. Течение упорно уносило его от берега.

— Хватайся, Григорий! — Сергей протянул товарищу длинную палку. Тот поймал ее конец и выбрался на берег.

— Черт побери, как не повезло, — возмущался Трехлебов. — А ведь могло быть и хуже. К счастью, не выпустил автомат, а то попробуй найди его там… Придется задержаться на хуторе, пока обсушусь.

— Ты быстрее беги, а то совсем окостенеешь, — посоветовал Сергей.

— Куда пойдем? — спросил Трехлебов.

— На хутор, к Мельнику, — решил Сергей. — Он посоветует, что делать дальше.

Напрямик, через поле, они направились к хутору, стоявшему под лесом чуть в стороне от дороги. Огромный пес бросился им навстречу, будя лаем тишину декабрьской ночи.

— Дунай! Сюда! Дунай! — вполголоса позвали партизаны.