На гребнях волн

Я благодарю продавщиц и иду к дверям, по дороге обходя неподвижный голый манекен. Меня провожает звон дверного колокольчика.

* * *

Выхожу на одну остановку раньше, чтобы пройти пешком по кварталу Кита. Он здесь, на улице, вместе со своим скейтбордом. И один. Подхожу к нему, старательно делая вид, что это случайная встреча, и держа пакет из магазина грампластинок к нему лицом.

– Привет, – говорит он.

– Привет.

– Что купила?

– «The Furs», – отвечаю я.

– Да ладно!

– Ага, – говорю я. – И знаешь что? У меня есть одна подруга, она старше, и она отдала мне два билета на их концерт!

– Серьезно? Круто!

– Ага, – повторяю я. А потом, помолчав и собравшись с храбростью, перехожу к главному: – А ты не хочешь пойти?

– Прошу прощения? – Вместо «что» он, когда переспрашивает, говорит «прошу прощения», и мне это так нравится! Как будто он с Юга или из прошлого. Или и то, и другое сразу.

– Хочешь пойти со мной? – повторяю я. – У меня два билета.

– Может быть, – отвечает он. – А когда?

Я называю число, и он говорит, что спросит у родителей и мне скажет.

– Классно! – говорю я.

И, страшась что-то испортить, поворачиваюсь к нему спиной и иду прочь. Шагаю по тротуару, с пластинкой, платьем, туфлями и тремя долларами в кармане. Чувствую, что пластырь съехал и слетел с пятки, но не останавливаюсь, чтобы его поправить. Сейчас я богиня – и такие мелочи меня не волнуют.

19

За ужином я заговариваю о походе на концерт.

– По-моему, хорошая мысль, – говорит мама.

Я понимаю, что она имеет в виду: «Хорошо, что у тебя появился новый друг твоего возраста!» Она довольна, что мы с Евой так хорошо сошлись, но явно переживает из-за того, что теперь мне никто не звонит.

– Грета, подожди секунду, – говорит папа, откладывает вилку и поворачивается ко мне. – Ты пойдешь на концерт с парнем?

– Да какой же это парень? – говорит мама. – Это сын Бонни и Фреда, знаешь, тех, с Си-Вью.

Мне хочется ее поправить. Разумеется, Кит – парень, и еще какой! Но сейчас, пожалуй, лучше об этом помолчать.

– А что за группа? – спрашивает папа.

– Британская, – отвечаю я.

– Прежде чем я на что-то соглашусь, я хотел бы их послушать, – говорит он.

– Ладно. У меня есть альбом.

После ужина Ева с мамой моют посуду, а папа поднимается следом за мной наверх. В прошлом году он купил мне в «Сирс» проигрыватель. Логотипа «Сирс» я стыдилась и придумала, как его прикрыть. У меня есть особая печатная машинка, позволяющая вытиснить печатные буквы на красной клейкой ленте. Я напечатала на ленте «НАЗВАНИЕ ФИРМЫ» и этим заклеила логотип.

Папа садится на мой вертящийся стул, поворачивается к проигрывателю. Надеюсь, билетов не заметил – вряд ли ему понравится, что это я пригласила Кита на концерт.

Бывать на рок-концертах папе случалось. Однажды, когда ему было немного за двадцать, поехал на другую сторону залива, в Ричмонд, чтобы послушать Литтл Ричарда – и, как говорит, был одним из двух белых в зале. Однако в его карьере любителя рока есть значительные пробелы. Как-то раз, когда я спросила, кто из битлов ему больше нравится, папа ответил: «Знаешь, боюсь, этот тренд я пропустил». «Пропустил этот тренд! – подумала я тогда. – «Битлз» – это для него «модный тренд»!» Так что не знаю, что он подумает о «The Psychedelic Furs».

Пластинка уже стоит на вертушке; я аккуратно опускаю иглу на песню «Милашка в розовом». Название звучит невинно; может быть, послушав, папа убедится, что эта группа вполне подходит для моего возраста?[4]

Папа слушает, прикрыв глаза. А потом говорит:

– Юлаби!

– Да? – откликаюсь я.

– Отличная группа, – говорит он.

– Ага, – говорю я. – Значит…

– Можешь пойти на концерт, – говорит он, хотя явно сам не верит, что произносит эти слова. – Мы подумаем, как все организовать. Например, попросим Еву, чтобы она сразу после концерта тебя забрала.

– Конечно, – отвечаю я. – Спасибо!

Но он не говорит, как обычно, «пожалуйста» – просто кивает и встает.

* * *

На желтом родительском «Саабе» Ева везет нас на концерт. Мы с Китом молчим, говорит только она – рассказывает, как популярен сейчас в Швеции хеви-метал. Перед дверями «Филмора» мы выходим из машины. Вокруг полно народу, и почти все старше нас.

– А она классная, – говорит Кит, когда Ева отъезжает.

– Ага! – отвечаю я, очень довольная тем, что Ева ему понравилась.

Едва мы входим в здание, меня поражает запах влажных прелых листьев.

– Травка, – тоном знатока поясняет Кит.

А… ну да. Понятно. На рок-концерте я была всего один раз, и то на «Duran Duran».

Встаем в середине зала, не зная, что делать с руками. У всех вокруг в руках выпивка. Выходят музыканты, начинают играть, и мы покачиваемся под музыку.

– Совсем без болтовни, – говорит Кит.

– Что? – переспрашиваю я. Наклоняясь к нему, вдыхаю запах «Тайда». Должно быть, его мама не разводит стиральный порошок в воде, как моя.

– Говорю, интересно, что они совсем не болтают. Даже не сказали: «Привет, Сан-Франциско, рады, что мы здесь» – или что-нибудь в таком роде.

– Ага, – говорю я, новенькая в этом мире.

Группа играет «Небеса», и Кит вдруг раскидывает руки и начинает кружиться вокруг своей оси.

– Что это ты делаешь? – спрашиваю я.