#На изящном: мифы в искусстве. Современный взгляд на древнегреческие мифы

Обрекая сына заранее на ужасающую для мужчины травму взросления без отца, Эгей решил, что этого недостаточно, и добавил условие воссоединения: Тесей мог узнать от матери имя своего земного отца, только набравшись сил для подъема тяжелого камня, под которым Эгей оставил для него меч, щит и сандалии (а мог бы оставить, даже не знаю, трастовый фонд)[148]. Уже по формулировке этого условия понятно, что Эгей надеялся никогда больше про ребенка не услышать.

Но матери Тесея мнение Эгея перестало быть интересно еще после его подлого отплытия в Афины. Как только сын достиг половой зрелости и набрал достаточную мышечную массу, она отвела парня к камню и рассказала правдивую историю его происхождения с посылом «было весело, сынок, но теперь иди жить к отцу». Лучше бы под камнем были деньги на психотерапевта.

С тех прошло уже больше десятка лет, Эгей познал радость родительства, а угрызения совести за оставленного на произвол судьбы Тесея стали намного сильнее. Так что Эгей взгрустнул и на эмоциях отправил Андрогея на охоту в Марафон. Андрогей отлично поохотился, но лучше него выступил бык, который, не разбираясь в дипломатических тонкостях, убил без пяти минут Панафинейского победителя[149].

Убийство сына царя соседнего острова выглядело крайне плохо. У Миноса была большая армия, сильный флот. Эгей в красках мог себе представить, что расстроенный царь сделает с Афинами за такое преступление.

Он попытался проактивно отправить Миносу письмо с соболезнованиями – мол, скорбим вместе с вами, бешеный бык, трагическая случайность, – но не прокатило. Минос сразу снарядил десятки кораблей и отправился в Афины мстить.

Испуганные афиняне побежали к оракулу за советом, как разрешить конфликт. Нашли кого спрашивать, честное слово. У оракула же из инструментов провидения только шар, который он трясет, а на нем высвечиваются надписи «Убей», «Уйди в рабство», «Спросить друга», «Солнечно» и «74».

В этот раз выпало «Спросить друга», поэтому оракул выдал решение: исполнить все, что придумает Минос. Не сомневался, видимо, в кровожадности критского царя.

Минос решение оракула оценил и потребовал Афины платить ему дань: приносить в жертву Минотавру по семь девушек и семь юношей каждые девять лет. Не самый тяжелый удар по демографии Афин, но все равно неприятно[150].

Сам Минотавтр при этом не просил никаких жертв. Он вообще ничего не просил, поскольку был заключен в лабиринте, не имея возможности оттуда выбраться. Даже мать его не навещала и не вела с ним задушевных бесед. Скорее всего, он даже не убивал никого, просто все отправленные к нему люди умирали в запутанных многочисленных коридорах, не сумев найти выход[151].

Несмотря на жестокую судьбу и невыносимые условия содержания, у Минотавтра были неплохие шансы дожить до старости. Если бы не Тесей.

* * *

Как только Тесей достаточно подкачался, он забрал из-под камня оставленные отцом щит и меч и отправился в Афины, избавляясь по дороге от разных бандитов и маньяков.

Например, он убил Кроммионскую свинью. Удивительно не то, что на пути в Афины разбойничала огромная страшная свинья, а то, что ее звали Фея – по имени старухи-хозяйки, вырастившей ее[152]. Такая версия намного веселее, чем мнение, что никакой свиньи не было вовсе, а Фея – разбойница, нападавшая на людей[153].

Еще один подвиг связан с маньяком Прокрустом, имевшим очень интересный подход к убийствам. Прокруст любил предлагать путникам ночлег, но далее поступал так. Если гость был высокий, он размещал его на небольшой кровати и отрубал не помещавшиеся на ней части тела, а если, напротив, гость был маленького роста, то его Прокруст укладывал на огромное ложе, а затем растягивал тело до нужной длины. Пугает не сам миф, а то, что кому-то ведь пришла в голову подобная история, и есть довольно высокий шанс, что основана она на реальных событиях[154]. Кстати, слово «прокрастинация» родилось именно тогда, а со временем стало означать принесение в жертву больших дел ради незначительных мелких. Надеюсь, я сейчас подарила вам стойкую ассоциацию прокрастинирования и отрезания не помещающихся на кровать конечностей.

Так Тесей дошел до царского дворца – привычное место в новом городе для любого героя. Всегда есть кого убить и/или подзаработать, зависит от психологического портрета героя. Тесей знал только имя своего отца, а Эгей, никогда не видевший Тесея, тем более не представлял, как выглядит его повзрослевший сын. Ситуацию могла бы спасти мать Тесея, но, как мы помним, они с Эгеем не общались и к тому моменту он вообще женился на другой женщине, на Медее. Мы еще встретимся с этим именем в мифе про аргонавтов. Правда, все античные авторы сошлись на том, что это были разные Медеи, иначе каменный цветок не получился бы и хронология сломалась бы.