На обочине мира

Я беру у него телефон. Память я очистила не до конца. Тут осталось несколько треков, которые я могу включить, и два-три клипа, так что я выбираю одну песню, которую поёт Фелина (которую вы, скорее всего, знаете), с такими словами:

Ты сделал мой мир лучше!

На-на-на на-на!

Алекс просто сидит с моим телефоном в руке, совершенно ошеломлённый, и слушает. Потом включает трек снова. И ещё раз, и ещё.

Спустя некоторое время я с замиранием сердца замечаю, что эта возня разрядила батарею наполовину. Я быстро забираю у Алекса телефон и выключаю его, злясь на свою тупость и желание повыпендриваться. Я даже зарядку с собой не взяла.

Тупая, тупая, тупая Уилла.

Глаза Алекса, впрочем, продолжают восхищённо светиться, и мне нравится, что он, кажется, доверяет мне. Потом он говорит:

– Ну так – а что с Миной? Что ты с ней сделала? Где она?

Я отвечаю, на этот раз спокойнее:

– Я правда не знаю, Алекс. Я ничего не делала. Не то чтобы я поймала её, то есть меня. Её, меня, без разницы. Я не понимаю, как это всё работает, но думаю, что пока здесь я, Мины здесь быть не может, иначе нас стало бы двое, и это было бы совсем странно. Ну то есть представь, если бы на кровати сейчас сидело две меня и каждая утверждала бы, что это она настоящая.

Алекс обдумывает это, потом стискивает подбородок большим и указательным пальцами. Точно так же делает моя сестра, и я начинаю смеяться.

– Что? – спрашивает он. – Что смешного?

И тут я встаю и крепко обнимаю его – он удивляется, но обнимает меня в ответ. Я немножко всхлипываю – в основном от облегчения, чем от чего бы то ни было ещё, и Алекс слегка неловко похлопывает меня по спине. Когда я отстраняюсь, он улыбается.

– Значит, это будет… между нами? – говорю я. – Нельзя рассказывать маме с папой. Пока я не уйду. Пожалуйста?

– Но… почему нет?

– Только подумай: суматоха, вопросы… полиция? Это всё может подвергнуть нас с Мэнни реальной опасности. Я уйду обратно, обещаю. Ну, если не совсем обратно, то… вбок, в сторонку.

Долгое-предолгое время мы смотрим друг на друга.

– Пожалуйста, – говорю я. – Брат?

Когда я произношу эти слова, то чувствую что-то похожее на сожаление. Обещать уйти обратно означает навсегда оставить этого Алекса. А более того, кажется, мне здесь нравится.

Наконец он говорит:

– Держись со мной, Мина, в смысле Уилла – ну просто офлинтеть как крышкануто это звучит!

– Как это звучит?

– Крышкануто. Ну знаешь: странно, необычно.

Я улыбаюсь.

– Ага. Точно… офлинтеть как крышкануто.

Алекс начинает кивать, будто боролся со своей совестью и наконец выработал стратегию.

– Значит, до следующего высокого прилива? И когда он?

Я отвечаю:

– За пять минут до полудня.

– Жалко, что ты не сможешь остаться подольше. Завтра вечером будет празднование ВВВ.

– Завтра? – ошарашенно повторяю я. Когда мы с Мэнни были здесь в последний раз, до празднования ВВВ оставалось ещё несколько дней. Но, с другой стороны, время, кажется, работает совершенно непредсказуемо, когда путешествуешь в это измерение и из него.

Алекс пожимает плечами:

– Да и к тому же мне хочется повидаться с этим твоим Мэнни. Так что – завтра в школу?

– В школу? – переспрашиваю я, слегка встревожившись. У меня не было времени разработать план, но то, о чём я подумать успела, школу точно не включало.

– Тебе разве не надо собрать доказательства? Сможешь уйти, когда получишь то, что тебе нужно.

Мгновение я обдумываю это.

– Ворота будут закрыты, Алекс. Я не смогу просто взять и выйти.

Алекс прищуривается.

– У вас в школе закрывают ворота? Зачем?

– Понятия не имею. Чтобы мы не вышли? Чтобы плохие люди не зашли? Не знаю.

Он говорит:

– Хм-м, – как будто не очень-то меня понимает, и я не могу его осуждать.

Значит, завтра в школу. А к полудню – обратно домой.

Что может пойти не так?

Глава 29

В отличие от прошлого раза, я не сплю ни секундочки. А вы бы уснули? Я так до сих пор и не знаю, всё ли хорошо с Мэнни, а ещё меня мучает чувство вины за другую меня – за Мину. Она, как я понимаю, теперь испытывает тот же кошмар: застряла в пещере в моём мире.

А что если её спасут? Что тогда будет?

Это может произойти. Она может выйти из пещеры, или её может унести в море и она утонет. Повлияет ли это на моё возвращение? Что если я совершила огромную, катастрофическую ошибку, заявившись сюда?

Эти «что если» просто нескончаемы. Так что когда на следующее утро Алекс суёт голову ко мне в комнату, я уже встала и собралась. Он подмигивает мне и показывает большой палец, и это немного подбодряет, хоть мой живот и сводит от волнения. В ответ я нервно улыбаюсь.

– Эй, э… Мина. О, ты уже готова. Возможно, тебе стоит сегодня улыбаться с закрытым ртом. Не только я замечу твои зубы. У Мины – то есть у настоящей Мины, прости – у неё зубы очень ровные. После того, как ты убежала в прошлый раз, я сказал об этом маме с папой, но они ничего не заметили. Они подумали, я рехнулся, да и потом к тому времени Мина всё равно вернулась и стала рассказывать про свой странный пещерный кошмар. Я начал думать, что мне всё показалось.