На обочине мира

– Суперсенсоры сообщают, что сейчас сила Луны мощнее, чем когда-либо на их памяти. А причина этому весьма проста. Прямо сейчас Луна находится к Земле так близко, как не бывало со времён автомобилей на бензине и всемирных конфликтов. После сегодняшнего дня такой близкий перигей произойдёт только через шестьдесят восемь лет. Полно времени, чтобы подготовиться! С вами была Амара Холи, новости Би-би-си. Желаю вам счастливого дня ВВВ.

Мама встаёт и нажимает кнопку на телевизоре, выключая его.

– Что ж, ну и дурацкую историю они вставили под конец. Честное слово, не знаю, что с Би-би-си такое… Ты уверена, что с тобой всё хорошо, Мина?

Я не двигаюсь с места. Ужас от услышанного постепенно обрушивается на меня.

Суперсенсорная фигня, из-за которой мы здесь оказались, не произойдёт ещё шестьдесят восемь лет?

Знал ли об этом Мэнни? Он поэтому был такой странный?

Я смотрю на брата.

– Алекс! – говорю я напряжённым от боли голосом из-за того, что я только что осознала. – Нет смысла ждать, пока Мэнни вернётся из Эдинбурга. Будет слишком поздно! Либо я найду способ вернуться назад сейчас, либо застряну здесь до тех пор, пока мне не исполнится восемьдесят!

В гостиной повисает какая-то плотная тишина. Первым заговаривает дедушка Норман.

– Ты весь день была какая-то странная, милая моя. Что с тобой творится такое?

Потом мама спрашивает:

– И что это за история про Мэнни и Эдинбург?

Я осознаю: это мой последний шанс. Я встаю с дивана и прочищаю горло. Я чувствую себя как на уроке «покажи и расскажи». Стоя перед теликом, я говорю:

– Мам, пап… дедушка Норман. Я должна вам кое-что рассказать.

Алекс застывает, стиснув зубы. На лице у него написано «Нет, не делай этого». Но мне всё равно. У меня нет выбора. Я собираюсь во всём признаться и попросить их о помощи.

Глава 39

Всё проходит настолько гладко, насколько вы себе и представляете. По сути, всё почти так же, как в тот раз, когда я рассказывала эту историю своим родителям в, как я его теперь называю, «реальном мире».

Представьте, что вы стоите посреди комнаты и рассказываете своей семье, что вы из другого мира. Что, благодаря лунному явлению, случающемуся раз в век, вы с вашим лучшим другом (который чувствует лунное притяжение) смогли пройти через какую-то дыру в пространстве-времени и поменяться местами с вашими двойниками из другого измерения.

А кроме того, если вы сегодня же не вернёте этого лучшего друга, который находится на расстоянии сотни миль, вы тут застрянете и не сможете поменяться обратно. Следующий высокий прилив будет в двадцать минут первого ночи. Это правда ваш единственный шанс.

И вот как они реагируют:

Дедушка Норман складывает руки на груди, склонив голову набок, и улыбается, будто думает: «Хе-хе, ну и воображеньице, конечно, у моей внучки!»

Папа морщится, будто ему больно.

Мама начинает плакать.

– Ох, Мина, милая. Что с тобой такое? Ты в последнее время какая-то странная. Это всё из-за того сна, про который ты рассказывала? Иди сюда, а? Мы во всём разберёмся, обещаю тебе. – Она распахивает объятья, но сейчас не время обниматься.

– Нет! – говорю я. – Мне очень жаль, но вам придётся выслушать! Я могу всё исправить, но мне нужна ваша помощь. Мне нужно сегодня же вернуть Мэнни из Эдинбурга, и…

Папа встаёт. Он пытается быть понимающим и твёрдым одновременно.

– Мина, солнышко. Ты уже несколько дней сама не своя. Это твоё… искажённое восприятие реальности…

– Это НЕ искажённое восприятие. Это правда! Вы же только что видели всё по телику. Мэнни – суперсенсор, а пещера Браун – это то место, где всё происходит…

Я умолкаю. Я вижу их лица и больше не могу этого выносить.

– Алекс! – умоляюще говорю я. – Скажи им, что это правда!

Алекс хмурит брови – выражение, в котором читается: «Ну и зачем ты взяла и рассказала?»

Папа перебивает меня.

– Не впутывай сюда брата, Мина. Я считаю…

У меня остаётся последний аргумент.

– Посмотрите на мои зубы! – кричу я и пальцами отвожу губы в стороны. – Посмотрите!

Мама кидает на мои зубы быстрый взгляд и говорит:

– Ох, дружок. Ты что, с кем-то подралась? Ты где-то поранилась, Мина?

– Нет! И я Уилла, а не Мина, и Уилла ещё не была у ортодонта, потому что…

Слишком поздно. По выражениям их лиц я понимаю, что выгляжу просто совершенно рехнувшейся, и застываю, не убирая с лица жутковатого оскала. Через несколько секунд я достаю пальцы изо рта, выбегаю из гостиной и захлопываю за собой дверь своей спальни.

Кто-то стучится.

– Уходите! – кричу я. Я ещё никогда не чувствовала себя настолько ужасно.