На обочине мира

– Хорошо. Активность этого телефона будет проверена, и мы пришлём кого-нибудь к вам домой, чтобы перепроверить все остальные ваши устройства. Уилла, считай своё приключение оконченным. Мэнни, – генерал кивает доктору Холи, и та достаёт из кармана крошечную пластиковую баночку, – пожалуйста, оближи палочку из этой пробирки и запечатай её обратно. Мне нужен образец твоей ДНК.

Мэнни делает как велено и отдаёт пробирку доктору Холи с одним-единственным словом:

– Зачем?

– Для всё ещё идущих и жизненно важных исследований гиперсенсорного лунного восприятия. Если мы что-нибудь выясним, ты узнаешь об этом первым. – Генерал поднимается на ноги и поправляет беретку.

– Подождите! – говорю я. – Постойте! А как же война?

По её лицу медленно расползается холодноватая улыбка. Генерал смотрит на меня с какой-то мягкой жалостью.

– Какая война, Уилла?

– Наша война? – нервно отвечаю я. – Война, которая вот-вот начнётся? То есть… а как же всё то, что я видела и засняла? Та речь. Вселенная Вне Войны. Здесь тоже можно так сделать!

Генерал всё ещё улыбается, и меня это бесит.

– Разве нет? – говорю я.

Она негромко хмыкает, будто я сказала что-то смешное или милое.

– Уилла. Войны нельзя выключить и включить одним щелчком, как свет. Однажды ты поймёшь. Когда немного повзрослеешь.

Тут Мэнни вскакивает на ноги, опрокидывая табуретку. Я удивлена увидеть, что лицо у него раскраснелось, а глаза горят.

– Когда она повзрослеет? А что если, из-за этой войны, она никогда не повзрослеет, а? Это может произойти с любым из нас! С вами-то всё будет хорошо, конечно, вы будете сидеть в своём дурацком бункере в своей дурацкой форме!

Улыбка стёрлась с лица генерала, и теперь она свирепо сморит на Мэнни, поджав губы.

Он продолжает, шипя от злости:

– Вам же всё равно, правда? Вам всем всё равно. А вот им было не всё равно, – он указывает на мой телефон. – Этим людям было настолько не всё равно, что они попытались – и смотрите, что у них вышло!

Теперь, когда все обратили на него внимание, Мэнни понижает голос почти до шёпота.

– Я признаюсь, – говорит он, глядя на всех по очереди. – Я признаюсь, что никогда не хотел даже думать о войне. Я думал, что буду беспокоиться только о том, что могу изменить. Но знаете что? Я был просто ленивым. Это было до того, как я осознал, что мы можем всё изменить. Это не всегда легко и не всегда быстро, но вы же слышали, как говорил тот старый президент: «Нет такой проблемы человеческих судеб, которая находилась бы вне пределов досягаемости человеческих существ».

– Вы сказали достаточно, молодой человек… – начинает генерал, но слишком поздно.

Мэнни уже убежал.

Глава 53

Повисает неловкая тишина, которая заканчивается, когда доктор Холи бормочет мне:

– Я сделаю всё возможное, чтобы убедиться, что это видео увидят где надо.

Я не очень-то надеюсь.

Мэнни в этот день остаётся с нами. Не думаю, что он может вынести новые вопросы в детском доме имени Уинстона Черчилля. Мы сидим на кухне, когда по телевизору начинаются новости, и на этот раз никто их не выключает. Мировые лидеры говорят, что дальнейшие переговоры бессмысленны. В Индийском океане затонул пассажирский корабль. Коммерческие авиакомпании по всему миру приостановили деятельность, международные перелёты под запретом. Школы закрывают, а военнослужащих запаса переводят в боевую готовность.

В восемь вечера премьер-министр собирается сделать заявление. При упоминании её имени папа рычит, как разозлённый терьер.

Мы вернулись в мир, в котором вот-вот разразится война. У Мэнни по-прежнему нет семьи. Мне приходит в голову, что мы так рисковали попусту.

В восемь вечера мама, папа, Мэнни, Алекс и я смотрим телевизор, когда раздаётся звонок в дверь.

Это Моди. Она переоделась из своего рабочего комбинезона в длинную узорчатую юбку и разноцветную жилетку из лоскутов. Её засаленная беретка куда-то делась, а волосы заплетены в косу с настоящими маргаритками.

– Вы же знаете, у меня нет телевизора, – говорит она, и мы двигаемся на диване, чтобы освободить ей местечко. – Но мне только что звонила Амара Холи. Сказала, что, может, это стоит посмотреть.

Ей как будто что-то известно: меня вот точно не тянет принарядиться, чтобы послушать новость о начинающейся войне.

Экран чернеет, играют первые ноты государственного гимна, а потом появляется изображение премьер-министра в её лондонском офисе.

ЗАЯВЛЕНИЕ

ДОСТОПОЧТ. ФРЕЙИ БОАТЕНГ,

ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА

СОЕДИНЁННОГО КОРОЛЕВСТВА

ВЕЛИКОБРИТАНИИ

И СЕВЕРНОЙ ИРЛАНДИИ

– Мои соотечественники британцы. Мои соотечественники люди…

Мы с Мэнни переглядываемся. Он тоже узнал эти фразы.

– Ох, да бога ради, – говорит папа. – Только послушайте её. Меня от неё тошнит.

– Ш-ш, – хором шипим мы.

Премьер-министр начинает: