На обочине мира

– Совсем недавно у меня была подготовлена совершенно иная речь. Это была речь, в которой я, с огромной тяжестью на сердце, собиралась предупредить вас о надвигающейся на нас катастрофе. Поскольку сегодня мы все находимся в очень серьёзной ситуации. Возможно, в серьёзнейшей опасности за всю историю людского рода. Силы свободы и силы тирании приготовились к величайшей битве, которую только видела эта прекрасная планета, что мы называем домом. Битве, которая будет бушевать и бушевать, в которой не будет победителя, потому что в войне такого масштаба могут быть только проигравшие. Разрушительный ад, который принесёт больше страданий, чем когда-либо испытывало человечество, и от которого наша планета и жизнь на ней могут никогда больше не оправиться.

Мы не сводим глаз с экрана. Кажется, никто даже не дышит. Премьер-министр делает паузу, опустив уголки губ; глаза у неё влажные от эмоций.

– Вместо этого я хочу сообщить вам, что, возможно, этого всё же не произойдёт. Сегодня двое детей вдохновили меня своим видением идеального мира. Я увидела мир таким, каким видели его они. Это мир, в котором мы смотрим друг другу в глаза с честностью, любовью и прощением. Мир, в котором мы ищем то, что нас объединяет, а не то, в чём мы различаемся. Мир, в котором мы обнимаем наших сестёр и братьев по человечеству и говорим нет ненависти, нет конфликтам. Нет войне!

Это просто потрясающе. Мы слушаем слова давно умершего президента, эхом повторяемые живущим лидером.

– Я уже переговорила с некоторыми из моих коллег – мировых лидеров, включая многих из тех, кто считается нашими злейшими врагами. Я поделилась с ними этим видением. Мы согласились временно приостановить военные действия.

Ситуация остаётся очень серьёзной. И всё же, по крайней мере сейчас, мы станем говорить, а не воевать. Станем спорить. О, как мы будем спорить! – Она позволяет тени улыбки скользнуть по лицу. – Тем временем, однако, мы будем стремиться распространить мирное слово по всему миру. Потому что когда мы говорим – мы не сражаемся. А когда мы не сражаемся – мы переключаем свою энергию на решение других проблем, с которыми сталкивается наш мир, наша планета и наша славная, изобретательная человеческая раса. Проблем болезней, неравенства, загрязнений, энергии и климатических изменений.

Однако не ошибитесь. Мир и войну нельзя включить и выключить одним щелчком, как свет. На то, чтобы международная ситуация стала такой опасной, какой она является сейчас, ушли многие месяцы – а кое-кто даже сказал бы годы. Возможно, уйдёт столько же времени – а то и больше, – чтобы восстановить мир и сохранять его. Но при должной самоотверженности, вере и готовности к обсуждению такой мир, я искренне в это верю, возможен – потому что я видела его.

Друзья мои, давайте отправимся вперёд все вместе, твёрдо настроившись сохранить наше стремление к мировой гармонии и жизни в любви и в мире со всеми.

До меня доходит не сразу. Я шепчу папе:

– Значит, мировой войны не будет?

Словно в каком-то трансе, он кивает и отвечает:

– Судя по всему, так.

Тут Алекс кричит кому-то из подружек в телефон:

– О божечки, о божечки! – и я вскакиваю на ноги и радостно ору вместе с Мэнни, а потом спотыкаюсь и падаю на смеющуюся Моди. Снаружи раздаются сигналы автомобилей и корабельный гудок где-то в море, а потом кто-то запускает фейерверк, и остаток речи премьер-министра теряется в буйном праздничном гомоне.

Я вижу, как мама с папой целуются, и это оказывается вовсе не противно.

Глава 54

Несколько дней спустя

Всё, до последней детали, было распланировано так, чтобы привлекать минимум внимания.

Например, машина, которая приехала за мной, мамой, папой и Алекс, выглядела как обычное местное такси. Когда власть имущие люди хотят что-то скрыть, то их способности, кажется, безграничны.

Сейчас 10 утра, вторник, 4 июня. Завтра в школу. Думаю, Они хотят, чтобы всё это было разобрано, завязано, запечатано и убрано подальше прежде, чем я начну всем рассказывать, что на самом деле произошло на прошлой неделе.

Кстати говоря, «Они» я пишу с большой «О». Словом «Они» я обозначаю всех людей, которые, видимо, взяли всё это под ответственность. Так было несколько дней: к нам домой приезжали люди, обычно на немытых, ничем не примечательных машинах, и ни один из них не был одет в какую бы то ни было форму – даже в костюм с галстуком. Американский посол, высокий мужчина с серебряными волосами, пахнущий дорогим одеколоном, вообще приехал к нам в байкерской кожанке на доставочном скутере.

И всем я пересказывала свою историю. Снова, и снова, и снова.

А теперь маму, папу, Алекс и меня везут на север, по трассе A1 в Шотландию, а за рулём сидит водитель с каменным лицом, который не сказал нам ничего, кроме «Доброе утро».

Папа сидит на переднем пассажирском сиденье и поворачивается к водителю, пытаясь его разговорить, но тот продолжает пялиться исключительно вперёд, на дорогу.

– Ну ладно, дружище. На кого ты работаешь? Кто твой босс?