На осколках разбитых надежд (СИ)

Первое их разногласие произошло вовремя первого боевого вылета группы на перехват русских штурмовиков. Когда один из «Иванов» покинул горящую факелом машину, вырывая у судьбы возможность выжить после падения прямо в эпицентре кружащихся друг за другом в страшной карусели самолетов, среди которых даже и не разобрать сразу, где свои, а где чужие. Но Рихард предельно четко уловил тот момент, когда один из немецких летчиков выпустил очередь по «Ивану». К счастью, для русского — дал промашку, снизил высоту и пошел на второй заход, явно решив оставить бой с равными себе соперниками, защищенными сталью машин, чтобы убить именно беззащитного летчика.

— Отставить, двадцать первый.

— Но, господин гауптман!..

— Отставить, двадцать первый! Вернитесь на боевую высоту!

— Со всем к вам уважением, господин гауптман…

— Делай, что считаешь, нужным, Малыш Ралли, — раздался в наушниках голос Лютца Тайнхофера. — Выводи «Ивана» из строя.

Расстрелянный в воздухе летчик оказался майором русской авиации. Его тело упало недалеко от немецких зенитных орудий. И спор, развернувшийся на земле между Рихардом, Людвигом и командиром полка, стал еще ожесточеннее и яростнее.

Майора относило на позиции немцев. Рихард понимал это ясно по направлению ветра. Даже если бы он открыл парашют позднее, почти у самой земли, надеясь, что все-таки попадет в горы и сможет укрыться где-то от противника, он все равно попал бы в плен, сомнений у Рихарда в этом не было. А майор авиации — это отличный трофей в качестве пленного, который может сообщить много интересного. И даже командир полка признавал его правоту, но…

— В армии есть негласный приказ — убивать русских, господин, гауптман. При любой возможности. Независимо с оружием они в руках или нет. Чем больше их убить, тем быстрее у этого «красного» тирана Сталина закончатся люди, и тем быстрее закончится война в России. И тем быстрее мы вычистим всю эту «красную» плесень с земли. Да, пилот ослушался вашего приказа как старшего по званию, и я вынесу ему выговор за это. Да, всего лишь выговор! Потому что он принадлежит эскадрилье Тайнхофера, а значит, тот является его командиром во время боя, а не вы. И ваш приказ был изначально противоречащим нашей основной задаче здесь, в России. Я знаю ваше твердое убеждение не стрелять по беззащитному в воздухе. Но это касалось британцев. Я уже говорил вам, что нужно теперь помнить — здесь у вас совсем другой противник и фронт. Здесь действуют другие правила.

И снова то же самое напомнил Рихарду Лютц, зашедший за ним, чтобы позвать в город «отметить очередной разгром русских».

— Ты многое увидишь здесь, Ритц, — произнес он тихо, но твердо. — Многое, что тебе не понравится, я знаю. Но ради великого будущего рейха, ради победы над коммунизмом, ради наших родных в Германии ты обязан забыть обо всем, что знал ранее, и стать другим, не таким, каким был прежде. Потому что все здесь совсем иначе. Никакого благородства с нашей стороны, потому что русские не понимают, что это такое. Малыш Ралли поступил подло?! А ты видел, что было в финале боя, как они вели себя? Как точно так же расстреляли Каубица, когда тот прыгнул с парашютом? И как один из «Иванов» сшиб Баумхауэра, протаранив его? Он не оставил несчастному Габи не единого шанса! Разве это не было подло?

— А ты ожидал иного после того, как мы убили их майора, расстреляв его в спину в воздухе? Ты думал, они будут действовать иначе после этого убийства? Напомню, что в начале боя один из наших тоже покидал машину, и в него не стреляли «Иваны» почему-то.