На острие красных стрел

Воевать в горах очень трудно и сложно. Горы ограничивают наблюдение, усложняют управление подразделениями, затрудняют ориентирование, здесь ничего не стоит сбиться с заданного маршрута. Множество так называемых «мертвых зон» снижали эффективность стрельбы. Разобщенные хребтами, подразделения лишаются возможности тесно взаимодействовать. А сколь огромно физическое напряжение людей, действующих в горном бою! Нам же, разведчикам, приходилось выдерживать физические нагрузки во много крат больше, чем любому пехотинцу. Разведгруппы удалялись от полка максимум на 10–12 км с таким расчетом, чтобы можно было, вернувшись, своевременно доставить командиру добытые сведения. Радиостанций нам по штату не полагалось.

Было очень трудно. Неимоверно трудно. Но бойцы и командиры проявляли смекалку и, обращая в свою пользу все особенности горно-лесистой местности, настойчиво, метр за метром, упорно прогрызали и пробивали вражескую оборону. Вдохновляло воинов пламенное обращение Военного совета 2-го Украинского фронта: «Солдат Родины! Ты сражаешься в сердце Карпатских гор. Тебя окружают седые вершины-великаны. Нелегко здесь воевать. Узкие ущелья, бурные горные реки встают на твоем пути. Но ты везде пройдешь. На то ты русский солдат...»

26 августа ночью третий батальон нашего полка, совершив маневр по маршруту, проложенному разведчиками в горах, вышел к безымянному разъезду и перекрыл узкоколейную железную дорогу Пьятра-Нямц — Биказ. Появление здесь советских воинов было настолько внезапным и так ошеломляюще повлияло на фашистов, что они оказались неспособными к сопротивлению. Пехотинцы разгромили штаб, уничтожили около сотни гитлеровцев, взяли в плен 296 человек.

На рассвете к разъезду подкатил небольшой поезд: два вагона с вооружением и две платформы, битком набитые солдатами. И этот поезд пехотинцы тоже разгромили. Батальон, взяв с собой пленных, направился дальше, в тыл противника.

На следующий день замкомдива полковник М. Н. Сажин вызвал меня на НП дивизии и в присутствии В. С. Накаидзе поставил задачу:

— Километрах в десяти — двенадцати западнее Пьятра-Нямц, возможно, в Пынгэрэчор или Стежару находится штаб румынской дивизии. Необходимо пробраться туда и спросить у комдива, знает ли он о Заявлении Советского правительства от 25 августа и как собирается на него реагировать...

Я не сразу уловил нотки юмора в последних словах полковника, машинально ответил:

— Есть!

— Значит, зайдешь к румынскому комдиву и спросишь? — Сажин расхохотался.

— А что ему стоит! — рассмеялся и Накаидзе.

Только теперь до меня дошла, если можно так выразиться, необычная обыденность, с какой ставил задачу заместитель командира дивизии: зайти к командиру вражеской дивизии словно к доброму соседу и спросить, что он думает делать дальше.

— Ну так что — зайдешь? — переспросил Сажин.

— Попробую, — ответил я, немного смущаясь. — Но я еще не знаю, о чем это Заявление.

Полковник рассказал мне, что в ночь на 25 августа Советское правительство передало по радио Заявление, в котором вновь подтверждалось, что Советский Союз не имеет намерения приобрести какую-либо часть румынской территории, или изменить существующий социальный строй в Румынии, или ущемить каким-либо образом независимость страны. Наоборот, Советское правительство считало необходимым восстановить совместно с румынами независимость Румынии путем освобождения от немецко-фашистского ига... В Заявлении также указывалось, что если румынские войска прекратят военные действия против Красной Армии и если они обяжутся рука об руку с Красной Армией вести освободительную войну против немцев за свою независимость, то Красная Армия не будет их разоружать и всеми мерами поможет выполнить эту почетную задачу.

В заключение М. Н. Сажин абсолютно серьезно уточнил:

— Надо не позже чем завтра к утру доставить сюда живым и здоровым командира румынской дивизии. По возможности, постарайтесь быть с ним вежливыми и обходительными. Будьте осторожнее: не нарвитесь на немцев.

Временная «резиденция» разведчиков находилась в добротном немецком блиндаже. Туда я и направился. Обрадовался, когда увидел Шеховцова, Кириллова, Седых, братьев Мазуруков.

— Вот хорошо, что вы все на месте! Есть особое задание!

Минут пятнадцать советовались. Еще час ушел на подготовку: переоделись в румынское обмундирование, придирчиво оглядели друг друга и стали седлать лошадей.

Первый этап поиска прошел благополучно. Сплошной линии фронта не было, и мы удачно миновали немецкие охранения. Некоторое время скакали параллельно дороге, по которой двигался сплошной поток отступающих румын. Выбрав удобный момент, тоже влились в этот поток и растворились в ном.

Братья Мазуруки напряженно прислушивались к разговорам румынских солдат, в подходящих случаях, будто между прочим, подключались к ним. Через пару часов мы уже знали, в каком селе находится вражеский штаб.