Читаем На острие меча полностью

– Как? В «Красном петухе»?! – Марциал покачал головой. – Молнию мне в печенку! Да я бы и спьяну не додумался до такого названия.

– Скорее всего, именно спьяну хозяин той таверны его и придумал.

– Так что там случилось?

– Просто отравились дешевым вином.

– А потом блевали до самого утра, как два новобранца, – раскрыл всю правду Серторий.

– Подумаешь, с кем не бывает! – Флакк щелкнул пальцем по округлому боку амфоры. – И в то же время не всем так везет, как нам с «Кентавром». Одно название чего стоит!

– Да я ту ночь до конца жизни не забуду! Думал, все – пришел мой час.

– Точно. Внутренности так и норовили выскочить наружу, – подтвердил слова товарища Плавт. – Я едва не пообещал Юпитеру, что больше и капли вина в рот не возьму.

Лукану стало любопытно.

– И что остановило?

– Уверенность в том, что все пройдет.

– Вполне мужской подход. В конце концов, так и случилось, иначе ты не держал бы сейчас в руке чашу.

– Вот именно. – Плавт заглянул в опустевшую емкость. – Слава Юпитеру, что он оставил мне эту маленькую радость! Хочу выпить за его щедрость.

Марциал не заставил себя ждать, и чаши товарищей быстро наполнились до краев.

– За щедрого, мудрого Юпитера! – Он первым выплеснул на пол немного жидкости, затем влил в себя внушительную порцию вина.

За соседними столами услышали их речи и не остались в стороне.

– За Зевса-громовержца!

– За Зевса! Да прибудет он с нами всегда и везде! – разнеслось по таверне звучащее на греческий лад имя бога-олимпийца.

Уголком зрения Лукан заметил, как хозяин «Кентавра» вознес к потолку глаза и зашевелил губами в беззвучной молитве.

<p>Глава 12</p>

Пантикапей – Нимфей, май 45 года н. э.

– Это все, о чем я хотел сообщить тебе, мой царь. – Лисандр почтительно опустил голову и сосредоточил взгляд на мраморных плитах пола.

Он находился в царском дворце Акрополя, в малом зале приемов. Напротив, на высоком и изящном дубовом троне восседал Митридат. Впрочем, ничего торжественного и грозного в облике правителя Боспора не было. Напротив, сейчас он имел, скорее, вдумчивый и в какой-то мере озадаченный вид, как если бы его мозгу пришлось вдруг разрешать важную проблему. Крепкие пальцы оглаживали аккуратно подстриженную бороду, темно-каштановые волосы которой слегка вились, как и волосы под широким обручем царской тиары. Крылья длинного прямого носы слегка подрагивали, и сложно было предугадать, как поведет себя этот человек в следующий момент.

Гость терпеливо ждал.

– Ты принес мне хорошие вести, Лисандр, – произнес наконец Митридат.

– Все жители Нимфея рады служить тебе, повелитель, – скромно отозвался тот, поднимая на царя глаза: – И Боспору.

– Я рад это слышать.

– Благодарю, мой царь.

В ответ Митридат едва заметно качнул головой, но в светлых глазах его легко угадывалось удовлетворение. Опустив руки на резные, оканчивающиеся головами львов подлокотники, он принял величественную осанку.

– Можешь возвращаться к своим делам, Лисандр. Теламон проводит тебя.

Начальник царской стражи, стоявший подле трона, шагнул к гостю, и пламя светильников выхватило из полумрака его лицо. Густая борода не могла скрыть старого кривого шрама, уродовавшего левую щеку, и Лисандр в очередной раз испытал отвращение. Впрочем, причина была не в ужасном шраме, а в давней антипатии, какую испытывал нимфеец к этому мрачному, замкнутому и жестокому человеку.

Когда они покинули зал, из тени опоясывающих его колонн неслышно выступил человек. Подошел к трону и замер в трех шагах от него. Среднего роста, обычного сложения, неприметный, как и та тень, из которой он появился.

– Ты все слышал, Диомен? – уточнил хозяин дворца.

– Да, повелитель.

– Что скажешь?

– Пять пентер Нимфея – достойный взнос в твой флот, – высказался человек и тут же, наморщив лоб, заметил: – Но и римляне наращивают мощь своего флота. Ресурсы для этого у них есть.

– Знаю! – зло бросил Митридат и с силой сжал львиные головы. – Вчера мне доложили, что Киммерик снарядил еще два корабля и они уже на пути в Пантикапей. Так что, как видишь, и мы не сидим сложа руки.

– Что, безусловно, замечательно, – угодливо улыбнулся Диомен. – У меня для тебя тоже есть новости. Я получил сообщение о большом скоплении римских судов в Византии, что только подтверждает намерение латинян овладеть Эвксином… Порази их, Зевс, своими молниями!

– Оставь в покое богов. Что еще?

– Византий им активно помогает. Само собой, не просто так. Рим на пять лет снял с города налогообложение. Хм, грекам трудно было не согласиться на такое выгодное предложение. Теперь они поставляют армии Галла не только провизию, но и корабли. И никто им в том пока что не мешает.

– У тебя есть конкретные предложения? – сдвинул густые брови царь.

– Пока нет, но я думаю об этом.

– Вот пока думаешь, отправишься в Херсонес. Собственно, за этим я тебя и позвал.

– В Херсонес? – Посетитель определенно не ожидал такого поворота, и на его вытянутом, как у хорька, лице отразилась растерянность.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза