На пороге великих тайн

Старт. Самолет бежит по бетонной полосе, незаметно отрывается от нее. Вот уже поплыли под крыльями леса в разноцветном убранстве камчатской осени. Желтые пятна берез, багряные брызги осин и рябины, оранжевые северные тополя словно вспышки огня в густо-зеленом покрове кедровой тайги. Летим на север вдоль долины Авачи. Причудливой вязью голубых излучин вьется внизу река. Все более дикой становится долина. Исчезают поселки и клочки полей. Дороги сменяются чуть заметными тропами. Тайга собирается в складки. Потом над ее бугристым желто-зеленым ковром вырастают бурые скалистые гребни. Они громоздятся один над другим, словно спины исполинских динозавров. Чудовища впились лапами в землю и окаменели навеки. Серебристый мох прикрыл их впалые бока, и туманы легли в долинах…

Все круче склоны, глубже долины, острее гребни хребтов. Редеет тайга. Ее сменяют буровато-зеленые заросли стланика — карликовой ольхи и кедра, притиснутых ветрами к каменистым склонам гор. В ковре стланика, словно узоры, серебристые пятна лишайников на каменных развалах.

Появляются обрывки голых плато с крутыми скалистыми склонами — останцы древних базальтовых покровов. Эти черные скалы, иссеченные трещинами, прорезанные глубокими долинами, созданы гигантскими извержениями недалекого прошлого. Тысячи квадратных километров были залиты базальтовыми лавами, излившимися из глубоких трещин земной коры. Извержения современных вулканов при всей их грозе и силе лишь скромные «модели» разгула вулканических сил в прошлом. Катастрофические извержения прошлого затихли на Камчатском полуострове десятки тысяч лет назад, задолго до появления здесь человека. Сейчас тут действуют лишь отдельные вулканы — всего двадцать восемь из двух с половиной сот образующих вулканическую цепь Камчатки и Курил. Впрочем, и эти немногие вулканы в дни и часы извержений яростно свидетельствуют, что за чудовищные силы таятся в недрах планеты…

Первый снег на гребнях и в глубоких расщелинах, и почти сразу же возглас:

— Конус! Смотрите, шлаковый вулканический конус…

Внизу на буровато-желтом плато — небольшой черный конус с плоской чашей кратера. В восточной стенке конуса прорыв, через него излился в долину черный извилистый поток глыбовой лавы. Поток свежий. Он еще не покрыт почвой и растительностью.

— Такие шлаковые конусы обычно действуют только раз, — поясняет профессор Шалфеев. — Взрыв, выброс пепла и шлака, иногда небольшое излияние лавы, и вулканическая деятельность затухает. Следующий конус образуется уже в другом месте.

— Да, но они чаще возникают группами вдоль трещин…

— Именно. Здесь тоже. Смотрите, их несколько на одной линии.

Приглядевшись, замечаем, что целая цепочка свежих шлаковых конусов тянется на север и теряется вдали.

— Учтите, это еще не вулканическая Камчатка, — кричит со своего места Закир. — Здесь молодых вулканических форм мало. Они там, дальше…

Он указывает на север.

Платообразные вершины резко обрываются. Скалистые ступени обрывов, и затем ветвистая сеть глубоких долин. Острые ребра скал снова погружаются в пестрый ковер тайги. Мы перевалили Восточно-Камчатский хребет и уже летим над долиной Кавычи — правого притока самой большой реки полуострова — Камчатки. Кавыча принимает множество притоков, вырывающихся из лабиринта таежной пущи. Серебристыми нитями сплетаются они с бледно-голубой лентой реки. Кавыча растет на глазах. На ней появляются желтые веретенца островов; каймы бревен — сплавного леса — уже видны вдоль берегов. Стиснутая крутыми бортами глубокого ущелья река начинает петлять, бросается от одного борта к другому. Кажется: вот она сейчас упрется в каменную стену хребта… Нет, горы словно раздвигаются. Протиснувшись сквозь узкий кулуар в зубчатом, похожем на гигантскую пилу Валагинском хребте, река вырывается в просторную, залитую солнцем долину с плоским зеленым дном.

Громкие возгласы с левого борта. Там в окнах удивительная панорама. Широченным коридором протянулась в туманные дали прямая, раскинувшаяся среди гор долина. Многоводная река голубыми петлями обвивает зеленые острова, огибает квадраты возделанных полей, тысячами излучин и стариц блестит в прозрачной зелени лиственниц. Лиственничная тайга до самого горизонта. Далеко на юг и на север пролегла солнечная долина, туда, где бледно-зеленый ковер лесов сливается с легкой дымкой безоблачного бледно-голубого неба.

Селение Мильково. Самолет идет на посадку. Мы в самом сердце полуострова — в Центральной Камчатской долине. Тут всегда много солнца. На плодородных почвах, удобренных вулканическим пеплом, вызревают овощи и зерновые. Здесь житница Камчатки, которую надежно охраняют от холодных ветров высокие хребты полуострова.

Дверь кабины распахнута. В самолет вместе с пылью, поднятой при посадке, врывается густой горячий запах хвои. Тайга рядом, за деревянными крышами поселка.