На привязи (СИ)

У них в руках были распечатки с биографией Кары. Попеременно детективы, один — кучерявый, моложе Марика, вторая — за пятьдесят, с крепким пучком каштановых волос на затылке, зачитывали избранные отрывки вслух и просили Кару подтвердить информацию.

Отец — неизвестен, мать — скончалась, когда девочке было четыре года. Детдом. Школа для отстающих, перевод в обычную через год, перевод в углубленку с пятого класса. Кара кивала.

— На втором допросе она более разговорчива, — сказал Оливер. — Сейчас… промотаю…

Детективы сменились. Кара все также сидела с прикованными к середине стола запястьями.

— Мой отец — Грегор Спилец, — мрачно сказала Кара, глядя на детективов исподлобья.

— Он вас научил всему? — подхватил детектив.

— Сама. Он меня поздно нашел.

— Верни биографию, — попросил Марик.

…По-видимому, встречаться с отцом Кара стала сразу после смерти матери. Спилец навещал ее в приюте раз в полгода, а когда ее успехи в школе стали очевидными для всех, то их встречи участились до одной в месяц. После школы — колледж по инженерным сетям. Учебу она совмещала с работой в Эйракорпе. Денег ей отчаянно не хватало: львиная доля уходила на наркотики. Интеллектуальным способностям ее зависимость не мешала. После того, как Спилеца поймали, Кара вступила в подпольное движение «Бесправил». Эти-то ребята и надоумили ее устроить ограбление магазина техники. Она подошла к затее творчески, заодно и убедилась, что ее навыки достаточны для взлома высокоуровневой защиты.

Детективы не знали, что делом Спилеца занимался Марик. Видимо, им поступил сигнал отбоя, и они оставили Кару. Она сидела в одиночестве минут десять, и за это время ни разу не двинулась, не перевела дух, так и смотрела с угрюмостью в стол. На ней была темная роба. Грудь у девушки все же присутствовала, значит, прикидываясь Спилецем, она носила утяжку… Марик рассматривал ее, жалея, что не имел возможности приглядеться к ней раньше. Теперь он видел узкую грудную клетку и тонкие плечи, тощие запястья и лебединую девичью шею. Хотелось дать себе пощечину. Стоило догадаться по телосложению раньше, что перед ним девушка. А он, думая о мужчине с головой льва, счел ее парнем. Едва ли ему помог при поисках ее пол, но эта мелкая деталь служила укором: он растерял хватку. Отстранение от службы в Альянсе его испортило.

Следующим к ней пришел сам Оливер. Расстегнув верхнюю пуговицу пиджака, он опустился напротив нее и вкрадчиво спросил:

— Ты взламывала сеть Альянса?

Кара только ухмыльнулась.

— Но ведь ты знаешь, кто руководил поимкой твоего отца.

— Мне это приснилось, — с издевкой ответила Кара. — Как хорошо — впервые выйти в город на дело и увидеть его…

— Ты его искала, чтобы отомстить?

— Я никого не искала, пока он не начал искать меня.

Из слов Кары выходило, что ее встреча с Мариком — чистая случайность, и Марик склонен был верить. После того, как судьба поставила его в пару с Антоном, так кстати пониженным в должности, он уже ничему не удивлялся. На четвертом часу беседы, за которую Оливер не утратил ни спокойствия, ни воодушевления, Кара сказала, что ее жгла злость по отношению к человеку, который убил ее отца, и поэтому она решила его немного… подразнить.

Марик поднял брови, отмотал запись на пару секунд назад, чтобы еще раз услышать насмешливое:

— Просто подразнить. Чтобы он себя изводил, думая, что рядом есть равный моему отцу.

— Себя ты равной не считаешь? — быстро спросил Оливер.

Кара не ответила. Она уставилась глазами в пол. Оливер продолжил спрашивать:

— Ты выбрала жертву наугад?

— Нет, с чего бы мне кого-то выбирать. Я давно с ней общалась, вот и подумала, что будет легко ее убить, так и вышло. Немного не дотянула. В следующий раз уже так не получилось.

Марик молча смотрел, как Кара равнодушно выкладывает: госпожа Белик считала, что говорит с мужчиной среднего возраста, хотя подозревала, что под его личиной скрывается кто-то другой. И ей было интересно. Наводящие вопросы, откровения: все, лишь бы узнать, кто очаровал ее. Кара не раскололась. После неудачного покушения она затаилась, побоялась действовать, а потом эта ситуация вывела ее из себя, и она захотела убить. Попробовать. Не доводить до конца. Но все случайно зашло слишком далеко.

О непредумышленности убийства она врала — это видел и Оливер, и Марик, и даже сама Кара не трудилась сделать честный вид. Заключение под стражу ее ничуть не испугало. Она держалась уверенно и нахально. Тем ярче был контраст с Оливером — спокойным, доброжелательным, словно он был психологом или адвокатом Кары.

Экар после погони она сожгла. Сказала, что хотела дождаться убийцу ее отца и посмотреть ему в глаза, но испугалась и сбежала. Возможно, в силу некоторой наивности она полагала, что Марик явится на место преступления первым, а патрульные и судмедэксперты в ее планы не входили, поэтому она прыгнула в экар.

Почему опять затаилась? Так захотелось.

— Я была готова простить ему, — серьезно говорила Кара. — Простить смерть папы. Но он сам виноват! Он искал меня! Это он хотел отомстить, а не я.