Читаем На пути к философии. Путевые размышления полностью

Я писала недавно размышление о гендере, в фб его не буду публиковать — слишком получилось личное — и там по ходу дела у меня возникла тема долга мысли Я раньше здесь уже писала, что логика долг мысли Избавиться от скачков ассоциаций и организовать собственное мышление так, чтобы оно было на одну тему и без косяков Второй долг — честность Не выдавать желаемое за действительное, не пропускать возражений, не знать заранее, куда придешь Признавать свои неудачи, возражения против своих мыслей Выдвигать возражения против самой себя Это все довольно понятно и очевидно


А дальше я там писала об интенциональной среде и о потенциальной аудитории То есть когда я пишу — допустим, сейчас — я имею в виду какую-то совокупность потенциальных читателей Потенциальную аудиторию Я имею интенцию не только к своему предмету мысли, но и к этой аудитории, я, допустим, хочу поселить в ней некоторые свои соображения А аудитория имеет интенцию ко мне, она меня читает, или слышит, или видит Она моя интенциональная среда Мы все окружены потенциальными созерцателями нас

И вот когда я пишу, я хочу понравиться своей аудитории, хочу заслужить ее внимание и даже восхищение В этом, конечно, не хочется признаваться, но честность заставляет признать это И вот о долге, об этике мышления: надо либо избавиться от потенциальной аудитории, либо, если это невозможно, создать себе некую особую аудиторию и как-то по-особому регулировать свои отношения с ней

И вот я думаю: как? Это же тоже долг мысли


Можно ли писать и не ориентироваться на аудиторию? Вообще говоря, тут все не факт С одной стороны, кажется, что можно писать для себя Это говорит человек, который написал массу текстов в стол Я писала дневники и повести Далеко не все имело читателей Но ведь речь о потенциальной аудитории Была ли она?

Доброхотов однажды сказал, что у каждого текста, у всего, что пишется — мысленная аудитория есть всегда Я это запомнила И в самом деле, если нет адресата, то зачем, спрашивается, ты пишешь? Нет ответа

Дневники — это особый жанр Вот Витгенштейн писал дневники, в том числе об очень личных вещах, шифровал написанное, а наследники расшифровали и опубликовали Это они зря сделали (надо было опубликовать с купюрами), но не о них сейчас речь Вот зачем он, спрашивается, писал?


Я вышла прогуляться, зашла в церковь послушать пение, постояла, вышла Захожанка

Ну, об этом я совсем недавно писала

Теперь от об аудитории Короче говоря, есть веские основания думать, что мы всегда пишем для кого-то Но я остановилась на дневниках Для кого они?

Ответ «для самого себя» не подходит Что такое этот ты сам? Особенно если учесть, что большинство людей, мне кажется, свои дневники почти никогда не перечитывает

Да и в момент письма «ты сам» во многом конституирован взглядом на тебя Других

Я хочу вот что сказать: если возможно писать ни для кого, если возможно, то надо так писать Это тот долг мысли, с которого я начала Долг не иметь судей среди людей

Но есть основания думать, что это невозможно


И вот тогда встаёт вопрос: если мы пишем для кого-то, то как мы должны представить себе эту свою аудиторию? Какую выбрать? Как ее конституировать? Как задать себе мысленных собеседников?

Референтная группа Но это люди, и они разные, и не то что-то

У меня референтная группа — З.А., Доброхотов, мои учителя, хотя со многими я спорю И пишу ли я для них? Не уверена Многих здесь на фб я уважаю — скорее уж для них тогда, но тоже не то

Референтной группой должны быть совершенномудрые

Но в пределе писать надо для Бога Вот что я хотела сказать Для того, кто заведомо все понимает

Я не могу так Вот Августин писал «Исповедь», обращаясь к Богу, и читать это трудно Молитва — не место философских размышлений Но если Бог — это Высший разум, то вот настоящий адресат мысли Тогда и философский текст, и молитва смыкаются

Старайся, Косилова Думай


4 ноября 2021 Концепты

Очень много букв Самой стыдно Но всё-таки выложу, может быть, кому-то в это осеннее утро как раз не хватает букв?

Я уже поднадоела друзьям своими религиозными рассуждениями, но такие у меня нынче мысли

Френд С. С. пишет, что Бог — это концепт По крайней мере все то, что мы о нём думаем — концепт И это конечно


Сегодня выходной день, 4 ноября Я долго возилась с корректурой своего пособия, корректор там сделала кучу исправлений, Ж.-П. Сартра велела писать без дефиса Придется с ней спорить Кучу дефисов и тире убрала, не любит она этот знак

А в одном месте, где я писала, что тезис и антитезис пребывают в синтезе в снятом виде, она написала: объясните мне, что это такое Умилительно

Придется ей писать письмо с ликбезом по Гегелю

Мактаггарта велела, наоборот, писать с дефисом, Мак-Таггарт, а это мне не нравится

Пообщаюсь с ней письмами


Концепты Идеи в уме, мысленные построения Все, о чем мы думаем — это так или иначе концепты и рассуждения

Кант говорил, что идея Бога — это регулятивная идея в разуме Но не концепт, конечно Никакого познания Бога быть не может, но в уме эта идея есть По сути, она там врождённая Но что это за идея?


Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука