Читаем На пути к философии. Путевые размышления полностью

Бродя в лесах в одиночестве с детства, я привыкла, что я мысленно разговариваю с кем-то и что кто-то на меня смотрит Подозреваю что это не вполне здоровое явление, но в молодости я и была не здорова Пожалуй, вспоминаю я сейчас, еще вернее надо сказать, что чаще всего я представляла себя не собой, а обычно кем-нибудь из моих героев, о ком в то время писала Я же тогда все время писала какой-нибудь роман Да это со мной и сейчас иногда бывает Ну и вот, я представляла себя этим героем и уже он беседовал с другими героями Так создавались бесформенные, неопределенной длины тексты, не в последнюю очередь зависевшие от того, сколько и где я в тот день бродила

Слово «бродить», кстати, не очень подходит, по лесам я хожу обычно быстро Ну неважно Цели у этого все равно нет

И вот, ходила я и воображала разговоры Так было с детства И вдруг, когда мне было примерно 32 года, до меня дошло, что так делать нельзя Это как бы плохо Чем-то неправильно В чем-то ошибочно, неподлинно, недостойно

Сей категорический императив и поныне остался мне непонятен И особенно — откуда он взялся Совершенно точно мне этого никто не говорил, я нигде этого не прочитала Это не было соображением психической нормальности Не было никакого внешнего намека, по крайней мере, я ничего нигде не заметила Просто вдруг дошло изнутри: нельзя так делать Неверно Плохо Ведь нет на самом деле никого вокруг Вот и не выдумывай

И вот то, что я хочу рассказать, это как я пыталась это сделать Задача была видеть реальность как она есть: лес, я, Лена Косилова, иду по лесу, ищу глазами лисички Или смотрю под ноги, что в лесу тоже частое явление Не пространство романа вокруг, и я не мой герой, а я И ни с кем не говорю, а молча иду по лесу

Я думаю, если кто-нибудь этого не знает по опыту, он не поймет, что я имею в виду Я бы сказала, что такую нечеловеческую психическую боль я переживала только в ранней юности, во время приступов эндогенной депрессии Поначалу мне удавалось это не более чем на 5 секунд Это смешно звучит, я понимаю, но я лишь 5 секунд способна была внутренне воспринимать себя Е Косиловой, затем стремительно переходила в самоощущение своего героя, и романное существование возобновлялось А через некоторое время загадочный внутренний импульс напоминал мне: плохо! Неправильно! И я титаническим усилием напоминала себе, что я — это я, еще на 5 секунд И так далее

Сражения такого рода разворачивались примерно в течение двух недель Был август В лес я ездила каждый день Хотя мне мучительно не хотелось туда ехать, потому что я предвидела, как там все будет

Затем появились и начали нарастать психически явления Сама по себе тренировка «реального я» постепенно, медленно, но все же приносила какие-то результаты: я могла уже воспринимать себя не 5, а 6 секунд, и не раз в полчаса, а два раза Но психические явления свидетельствовали, видимо, о каком-то истощении Во-первых, я стала терять ориентировку в лесу Иногда я решительно не представляла себе, куда идти, и шла куда попало Только пребывая в фантазийном мире, я хорошо ориентировалась во внешних сторонах света Между прочим, когда ходила и выдумывала романы, никогда не теряла ориентировку А в той реальности, куда вылетела тогда, оказывается, нет, не могла ориентироваться Затем мне очень часто хотелось закрыть глаза, лечь лицом вниз на землю и никуда никогда больше не идти А к пяти-шести вечера передо мной нарастала полная тьма и держалась часа два

Кончилось это, когда кончился август, начался учебный год 30 августа несколько человек собрались на кафедре, чтобы вымыть ее перед 1 сентября И стоило мне войти туда и их встретить, как состояние ума изменилось мгновенно, будто ничего не было Ни воображаемых диалогов, ни мучения в лесу Я превратилась в обычное социальное существо в системе коллектива Мне хотелось мыть окна просто до бесконечности, так я была счастлива

С тех пор прошло сколько? Надо полагать, 5 лет Или 6 Я не помню точно, какой год был 98 или 99 Кажется, 98 Значит, 6 лет

Теперь я хожу по лесу, и меня покинула даже слабая тень той романной реальности, в которой я когда-то пребывала с головой Да это ведь длилось первые 32 года моей жизни И исчезло за 6 лет Теперь я бы и хотела вспомнить своего героя Поговорить от его лица с другим героем Да где там Зато могу воспринимать себя собой, как я есть, Е Косилова — часами, без всякого ограничения Не сказать, что мне это нравится или не нравится От этого, пожалуй, бежишь во всякие проекты

Опять же, несмещенное трансцендентальное единство апперцепции (другими словами, это когда я знаю, что я Е Косилова и делаю в данный момент то-то и то-то) — это еще не значит, что совсем нет диалогов Диалоги с реальными персонажами вполне могут быть Допустим, с друзьями С МШ А еще чаще с оппонентами Иногда со студентами Иногда с ТЮ или ВВ Ну ладно Это уже, видимо, не об этом Какие-то диалоги в уме, мне кажется, ведут все Но не знаю

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука