На развалинах Мира

В подвале никого не было, хотя присутствие постороннего наблюдалось повсюду. Все мешки с продуктами, все банки — все было разбросано на полу и валялось в полнейшем беспорядке. Светильники были перевернуты и масло, вытекшее из них, впиталось в бетон, образовав грязные темные пятна. На всем присутствовали отметины от укусов. Внимательно рассмотрев следы, отпечатавшиеся на полу, и царапины от когтей на ящиках — я уже не сомневался в том, что это именно когти — я пришел к выводу, что здесь побуянил наш щенок, так нерасчетливо оставленный мною за сторожа. Однако, весь вид Угара, злобно рычащего на всякие следы, заставил меня в этом усомнится. Пес кинулся куда-то в угол и выволок громадный кусок черно-бурой шкуры. По всему подземелью разнесся тошнотворный запах — это оказалась придушенная и наполовину обглоданная тушка крысы. Но какой была эта крыса! Чуть ли не впятеро больше своих собратьев, с более укороченной мордой и двумя резко торчащими в стороны клыками — именно клыками, а не резцами, как у нормальных крыс. Лапы, неестественно вывернутые внутрь, более длинные, чем задние, так же заканчивающиеся массивными когтями — по пять на каждой лапе! Шкура очень жесткая и колючая на ощупь — мне пришлось, преодолевая омерзение, взять ее за холку и, поискав глазами уцелевший от разгрома мешок, бросить ее туда. Брюхо твари было распорото, словно ножом, и ее внутренности вывалились наружу. Зловоние стало настолько нестерпимым, что я поспешно выбежал наверх, зажимая нос ладонью.

Угар ухитрился выскочить раньше меня, хотя еще секунду назад стоял позади

— видимо его чувствительное обоняние, куда более сильное, чем мое, тем более не смогло вынести этого жуткого запаха…

Ната поодаль, почти сливаясь в тени плит с холмом, молча ожидала результатов нашей разведки, в который раз поражая меня своим терпением — не каждая женщина способна спокойно ждать в такие минуты, ничем не выказывая своего присутствия. Я жестом позвал ее к нам. Она быстро подошла и только глазами спросила меня:

— Как?

Я выдохнул:

— Терпимо. Там никого… нет. Но были крысы. Или, вернее, что-то вроде того. Одна. Только она не такая, как те, которых мы с тобой уже встречали.

Очень отличается по виду, и… какая-то, не совсем нормальная. Не такой формы, что ли… Она там, внизу.

Ната испуганно дернулась:

— Крыса?

— Мертвая. Не бойся. Но убили ее не мы. Может быть, — я указал на щенка. -

Ее придушил Угар.

Ната приподняла глаза, услышав, как я назвал щенка, потом согласно кивнула.

— А может, и не он. Она крупнее его, и на вид гораздо сильнее. В любом случае, она дохлая и жутко воняет. Я положил ее в мешок, но вынести ее наружу не смог из-за запаха. И потом, если ее вынести, то запах будет здесь — и тогда, тут соберутся все крысы, если они есть, на падаль.

— Ее надо зарыть?

— Да. И быстро.

Ната, ни о чем больше не спрашивая, сняла с плеч моток каната и, поискав глазами, выбрала место. Она быстро убирала попадавшиеся ей под руки камни и песок, не обращая внимания на то, что они оставляли ссадины и царапины на ее коже. Отстранив ее в сторону, я принялся рубить промерзлую землю топором. Ната некоторое время молча смотрела на меня, а потом тихо произнесла, указывая рукой в сторону:

— Можно просто сбросить в яму…

Я хлопнул себя по лбу… Как я вновь спустился вниз, предварительно обмотав лицо, как подбирал с пола останки мертвой крысы — лучше не вспоминать… Казалось, меня самого вывернет наизнанку. Даже после того, как я, не жалея воды и тряпок, оттер все дурно пахнущие следы и пятна засохшей крови — запах падали преследовал меня еще долгое время. Ната ждала снаружи — я не хотел, чтобы она видела, чем я занимаюсь. Почему-то, мне хотелось, чтобы подвал ей понравился… В конце концов, с уборкой было покончено, и я, выбравшись наружу, улыбнулся и жестом пригласил ее внутрь.

Однако всю торжественность нарушил Угар. Он все крутился промеж наших ног, и так запутал уставшую и обессилевшую девушку, что та оступилась, и, потеряв равновесие, начала заваливаться набок. Я успел подхватить ее на руки. Ната доверчиво прижалась ко мне, и меня вновь смутил взгляд ее темных глаз — какой-то покорный и вопрошающий… Не спуская ее с рук, я пригнулся и, почти на коленях, внес ее внутрь. Предварительно зажженные мной светильники — я опять установил их на прежние места — освещали подвал ровно, позволяя рассмотреть все достаточно хорошо. Я мягко опустил Нату на ноги. Она тихо выдохнула, в немом восторге созерцая все богатства подземелья: — многочисленные ящики консервов, стеллажи с соленьями, герметичные упаковки с различными мясными и колбасными изделиями, множество бумажных и полиэтиленовых пакетов с крупами. Хоть мне и показалось вначале, когда я вслед за Угаром проник в подвал, что многие припасы безнадежно испорчены — все оказалось в гораздо лучшем состоянии, чем от первого впечатления — видимо крыса действительно получила смертельную рану в схватке с псом и не сумела ничего толком перепортить.

Как бы там не было, хоть все и было перевернуто и разбросано по всей пещере, но именно беспорядком все и ограничилось.