На развалинах Мира

— Гау! Га-а… — могучий голос Угара перекрыл это шипение. Пес крутанулся на месте и уставился на Нату. Мы похолодели — он выглядел настолько страшно, что у нас мурашки пошли по коже… Это был уже не пес — само исчадие ненависти и злобы стояло перед нами. Взгляд Угара был устремлен куда-то, сквозь нас… Ната быстро повернулась.

— Дар! — она вскрикнула в испуге.

Я развернулся на носочках, вскидывая лук перед собой… Прямо перед нами, только выше — на самой кромке, торчком стоявшей стены — сидел, ощерившись, огромный кот. Собственно, кошачьего, в нем было столько же, сколько оставалось собачьего в Угаре. Он достигал таких же размеров, что и наша собака, отличаясь разве что еще более длинными, саблевидными клыками и невероятной ненавистью в желтых глазах, устремленных прямо на нас. Уши зверя были плотно прижаты, хвост нервно колотил по бетону, сбрасывая вниз каменные крошки и ссохшийся пепел. Он прижался к плите, собираясь прыгнуть вниз…

Ната оступившись, дернула меня за рукав — стрела, нацеленная в голову зверя, просвистела мимо него, ударившись наконечником о плиту и, расколовшись на несколько частей, упала вниз. Больше мы ничего не успели сделать — зверь прыгнул! И сразу, отбросив в толчке и меня и Нату, Угар вырвался вперед. Два тела сплелись в беспощадной и яростной схватке. Мы сразу поняли, что перевес в силе и ловкости не у нашей собаки — кот или кошка — превосходил его по всем показателям. Но Угар защищал нас… Во все стороны летели клочья шерсти, из сцепившегося клубка вырывалось рычание и злобный рев. Стремительный хищник уворачивался от клыков и ударов Угара, успевая при этом нещадно рвать его своими лапами и зубами. Бывший щенок дрался самозабвенно, и не менее жестоко, не обращая внимания на укусы противника, стараясь ухватить его за горло. Это удавалось и самому коту — но густая и длинная шерсть собаки мешала ему сжать смертельные объятия своей пасти на шее Угара. Кровь брызгами летела от сцепившихся зверей, оставаясь пятнами на земле и на отвесно стоящей плите, с которой спрыгнул этот хищник. В какой-то момент, кот, вырвавшись из клубка, резко подпрыгнул вверх. Угар рванулся на месте, потеряв его на секунду из виду, а зверь, всеми четырьмя лапами, уже опускался ему на спину. Положение собаки стало очень сложным — кот мог рвать его, оставаясь неуязвимым для клыков Угара. Пес повалился на бок, стремясь сбросить врага со своей спины

— и еще больше усугубил свое положение, подставив незащищенный живот.

Громадная тварь не замедлила этим воспользоваться — и жалобный визг Угара пронесся по окрестностям. Она вспорола ему шкуру и мясо, как ножами, и тут же слетела с пса — моя стрела впилась в бок хищнику. Вторая вонзилась в землю перед его мордой — кот оказалась на редкость живучим и прыгучим, успев увернуться, казалось, от неминуемой гибели. Третья и вовсе пролетела впустую — кот перемахнул через плиту в одном прыжке, оставив лежавшего пса и нас, ошалевших от такой скорости и силы этого переродившегося зверя.

Мы бросились к Угару. Пес лежал на боку и тяжело дышал. Кровь быстро вытекала из его многочисленных ран — кошка изорвала его очень серьезно… Я оставил возле него рыдающую Нату, а сам взобрался на ту же плиту посмотреть, куда могла исчезнуть эта серо-коричневая бестия. Сверху я ничего не видел — она, либо успела смыться, либо затаилась, где ни будь, выжидая, пока пойдут по ее следам. Оставлять такого врага поблизости было неблагоразумно. Я спрыгнул с плиты и по следам, оставленным кошкой, отправился в разведку. Я не надеялся на лук — он годился для дальнего боя, а при резком появлении хищника, мог оказаться даже лишним. С мечом в руках, я обыскал все, на расстоянии не менее пятидесяти метров — кошка пропала, словно ее и не было. На месте схватки оставалась безоружная Ната и раненый пес — нужно было возвращаться к ним.

Угар закрыл глаза — он даже не скулил. Ната, сжавшись, с заплаканными глазами, сидела возле него на коленях.

— Он еще живой?

— Да. Но…

— Тогда — без но. Мы отнесем его домой и там вылечим. И держи себя в руках! Если ты мне не станешь помогать — мы можем не успеть!

— Это я тебе помешала…

— Все? Тогда утри сопли и вставай! Раньше нужно было соображать! И… не плачь, Ната. Мне нужна твоя помощь — я один не справлюсь.

Слезы у нее высохли практически мгновенно. Она поднялась и, утерев лицо, произнесла:

— Я дура. Что надо делать?

— Возьми мой лук. И колчан — мне теперь не с руки его нести. Ступай впереди нас на интервал, шагов в десять, не больше и не меньше. Следи по сторонам и стреляй, если увидишь что-то подозрительное! Только не в нашу сторону… Я понесу Угара.

— Но он же такой тяжелый!

— Носилок не предусмотрел. Вдвоем будет неудобно. И — кто-то должен встретить эту пантеру, если ей вздумается вернуться и продолжить…

Она взяла в руки оружие и с испугом сказала:

— Но я не смогу…