На руинах Константинополя. Хищники и безумцы

— Я слышал, — меж тем продолжал Турок, — что у вас правители часто ездят друг к другу в гости, и если бы я мог приехать в ромейскую столицу как гость, то обязательно приехал бы. Когда я был мальчиком, то мой учитель, научивший меня говорить на вашем языке, много рассказывал мне об этом удивительном месте. Я давно мечтал побывать здесь.

— Возможно, если бы мой покойный господин василевс знал, что может принять… — медленно произнёс Лука, но не закончил фразу.

— Будем честны друг с другом, — перебил Великий Турок. — Покойный василевс никогда бы меня не пригласил, поэтому я невольно следую примеру своего отца, а мой отец никогда не ездил в гости. Если он желал посетить земли за пределами своей державы, то собирал армию и шёл туда в поход. Вот и мне пришлось так сделать, чтобы наконец посетить Город. Но теперь война в прошлом. Я хочу последовать примеру Александра Великого, ведь тот, когда завоевал Персидское царство, сделал персов своими друзьями и союзниками.

Только теперь Мария обратила внимание, что за спиной гостя среди толпы турецких слуг есть один с необычным лицом — уже не юн, но безусый и безбородый. Наверное, евнух. Он носил длинные волосы, а глаза подводил тёмной краской.

Судя по богатому одеянию, этот слуга явно был нужен не затем, чтобы исполнять простые поручения вроде «принеси и подай». Но в чём заключались его обязанности, оставалось непонятным. Он стоял, сложив руки на животе, и не двигался. Лишь глаза не знали покоя, и вдруг Марии показалось, что евнух смотрит прямо на неё — увидел её сквозь узенькую щель в двери.

Как бы там ни было, этот слуга ничего не сказал своему господину, Великому Турку, продолжавшему рассказывать Луке о своих намерениях в отношении Города:

— Кстати, на этом пути я уже сделал первый шаг. Всех лучших людей Города, кого ты вчера мне называл, я велел разыскать и выкупить из плена. Многие уже найдены.

Мария бросила взгляд на Тодориса и сразу заметила, что зять, также припавший к дверной щели и следивший за ходом беседы, весь напрягся. Он конечно же подумал о своём отце и братьях. Если они теперь в руках Великого Турка, это могло быть и хорошо, и плохо. Ведь намерения турецкого правителя могли оказаться переменчивыми, как весенняя погода.

— При случае я скажу этим людям, — меж тем продолжал Великий Турок, — что своим спасением они обязаны господину Луке Нотарасу.

— Правильно ли я понял, что лучших людей Города отпустят на свободу без выкупа? — спросил Лука.

— А это зависит от них, — сказал Великий Турок. — Если все они обещают верно мне служить, то получат свободу.

Муж Марии задумался:

— Я вижу, что мой гость ценит честность, поэтому скажу прямо. Вероятно, очень многие откажутся.

— Почему? — спросил Великий Турок с явным интересом. Судя по всему, возможность задать этот вопрос стала одной из причин, по которой турецкий правитель напросился в гости в дом Нотарасов.

— Ведь им придётся оставить свою веру и перейти в мусульманство, — ответил Лука.

— А если не придётся?

— Тогда могут отказаться из гордости.

— Тогда они глупцы.

— Наверняка, — согласился Лука. — Будь мы умнее, Город не был бы взят.

— А если они увидят перед собой достойный пример, то пообещают мне служить? Как думаешь? — продолжал спрашивать Великий Турок.

— Чей пример? — нахмурился Лука. — Прошу прощения, но я не очень понимаю.

— Твой пример, — улыбнулся гость. — Если я предложу тебе управлять Городом от моего имени, ты согласишься?

— Да.

Марии показалось, что Лука ответил «да» даже прежде, чем успел полностью осознать все возможные последствия такого ответа.

— Очень хорошо, — засмеялся Великий Турок. — И если они увидят, что ты согласился, то последуют твоему примеру?

Лука чуть подумал и произнёс:

— Я снова скажу прямо. Моему уважаемому гостю известно, что среди слуг моего покойного господина васи-левса не было единства, часто возникали ссоры. Эти ссоры не забыты даже теперь. Поэтому те, с кем я поддерживал дружбу, последуют по моему пути. В этом я нисколько не сомневаюсь. А за тех, кто враждовал со мной, я поручиться не могу.

— Мне нравится эта честность, — снова засмеялся Великий Турок и добавил: — Кажется, твой младший сын унаследовал честность от тебя. Надеюсь, со временем он придёт ко мне на службу. И я не разочаруюсь.

Яков замер. На лице появилось озадаченное выражение. Поступать на службу к турецкому правителю он явно не хотел, но и признаваться в этом не следовало. Кажется, в это мгновение он пожалел, что сидит за столом на обозрении у Великого Турка — лучше б прятался в комнатах.

А вот Лука, услышав о том, что может получить Город в управление, пусть для этого и пришлось бы пойти на турецкую службу, как будто обрадовался. Мария не столько видела, сколько чувствовала, что муж, который недавно клялся, что теперь будет думать лишь о защите дома, снова вспомнил о Городе и уже начал прикидывать, какие выгоды Город получит в создавшемся положении.

И всё же Лука не забыл о своём среднем сыне, вчера пропавшем во время битвы. Не забыл и потому спросил о нём у Великого Турка, выждав, когда тот закончит говорить о Якове.