На руинах Константинополя. Хищники и безумцы

— Понимаю, повелитель, — со всей возможной убедительностью произнёс евнух, а султан как будто оправдывался:

— Конечно, если ждать, когда Лука сам отдаст мне своего сына, это тоже долго, но всё же не настолько. — Он несколько мгновений молчал, затем добавив: — А знаешь, почему я сегодня утром купил другого мальчика так дорого? Причина похожая. Я хочу, чтобы он стал мне другом, но не хочу ждать, пока ему надоест бунтовать. И ждать мне не придётся, потому что этот мальчик продавался вместе с сестрой. Купить мальчика без сестры было бы всё равно, что купить запертую шкатулку без ключа. Сестра — ключ. Ради сестры этот мальчик станет покорным. Понимаешь?

— Да, теперь я вижу, что покупка выгодная, — сказал Шехабеддин. — Время моего повелителя ценится очень дорого, и если есть возможность не тратить это время, такую возможность нельзя упускать. Время твоих слуг гораздо менее ценно, они могут подождать.

Заганоса такой поворот дел вряд ли огорчил бы. Друг наверняка согласился бы подождать, но вот Шехабеддин был не готов ждать. «Я и так жду завершения этой шахматной партии слишком долго», — сказал он себе. Усталость, всё больше копившаяся с годами, никуда не делась, и пусть внешне это было не особенно заметно, но евнух уже с нетерпением ждал, когда сможет отдохнуть. Летящая звезда хотела завершить свой полёт, но ей постоянно мешали!

Яннис был в замешательстве. Он не понимал, зачем его и сестру купил Великий Турок. Неужели, как и все, хотел заработать на перепродаже пленных? Но если хочешь заработать, то надо покупать подешевле, а Великий Турок купил дорого. Яннис видел, как были переданы деньги: увесистый мешочек, который едва умещался в одной руке. Сколько там, мальчик мог судить лишь приблизительно — несколько тысяч монет. Наверное, всё-таки серебром, а не золотом. Он не знал турецкого языка и не понял, когда назвали сумму, но что-то подсказывало: отцу окажется крайне трудно собрать больше.

Когда Янниса, его мать, сестру и Анну только взяли в плен, то весь путь от дома до турецкого лагеря им пришлось преодолеть пешком. А теперь, когда следовало отправляться к новому владельцу, Янниса и его сестру посадили в небольшую крытую повозку и отвезли.

Неприятным открытием стало то, что Великий Турок жил в Малом Влахернском дворце, то есть забрал себе жилище василевса. Яннис помнил, как приходил сюда ещё позавчера. Помнил беспечных венецианцев и их начальника — разговорчивого Павла Миноттоса, который показывал потайную дверь. «Где они сейчас? — мелькнула мысль. — В плену? А может, кого-то даже убили?

Дворцовые слуги провели Янниса и его сестру по той самой лестнице, по которой он поднимался, желая послушать, что будут говорить на заседании совета. Тогда мальчик поднимался на второй этаж, а теперь его отвели на третий и вместе с сестрой заперли в комнатах, где обстановка неуловимо напоминала Яннису комнаты его матери в их доме.

Сестра, ещё в лагере поняв, что разлучается с матерью, очень огорчилась, но всю дорогу до дворца держалась и не плакала. Зато теперь, как только слуги ушли, не выдержала.

Присев на табуреточку возле зеркала в одной из спален, горько зарыдала, закрыв лицо ладонями.

Яннис как мог попытался утешить. Подошёл, встал рядом, тронул за руку, погладил по голове:

— Тамар, не плачь. Всё будет хорошо. Отец найдёт нас и выкупит. И мы снова будем все вместе. А пока его нет, я не дам тебя в обиду. Пока я рядом, с тобой ничего плохого не случится. Обещаю.

Тамар затихла, затем взглянула на брата, а когда услышала обещание, то почти успокоилась. Она поднялась с табуреточки и, встав с Яннисом лицом к лицу, посмотрела ему в глаза. Тот старался излучать уверенность, поэтому сестра попыталась последовать его примеру. Тамар глубоко вздохнула… и снова принялась рыдать, но теперь уже уткнувшись брату в плечо. Оставалось только ждать, пока она наплачется.

Через некоторое время пришли дворцовые слуги. Они принесли принадлежности для умывания и пищу. Молча поставили умывание на скамью возле стены в обеденной комнате, а еду — на стол в той же комнате, поклонились и ушли.

Яннис уговорил Тамар умыться и поесть. Поел и сам, но думал не о еде, а о том, что слуги выглядят как-то странно — уже не юноши, но все безбородые. Наверное, это были евнухи.

Янниса беспокоило, что он не видел во дворце ни одной женщины. «У них нет женской прислуги? Но кто же тогда будет служить моей сестре? Эти безбородые?» Если его это смущало, то сестру должно было тем более смутить. Она к таким слугам не привыкла.

Меж тем брат и сестра даже не успели закончить трапезу, когда к ним явился ещё один безбородый. Яннис уже видел его раньше — это был тот самый с длинными волосами и подведёнными глазами, который присутствовал при заключении сделки.

— Приветствую гостей моего господина, — сказал безбородый по-гречески и поклонился.

— Гостей? — удивился Яннис.

— Да, — последовал ответ.

— Значит, мы с сестрой можем уйти, когда пожелаем? — спросил Яннис.

— И куда же вы пойдёте? — осведомился безбородый.

— Домой, — ответила Тамар.

Безбородый одарил её снисходительной улыбкой: