На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927

Отношение регента к прессе напоминало отношение Виаро Каподистрии (старшего брата Иоанна Каподистрии). Редакторам газет приходилось откладывать огромные суммы денег на случай непредвиденных неприятностей, а с деньгами в Нафплионе было очень плохо, поэтому газеты оппозиции, издававшиеся в ту пору, вынуждены были закрыться. Выжить смогли лишь издания, субсидированные Регентством. Таким образом, недовольство было загнано внутрь общества.

Но самой непопулярной мерой Регентства стала его политика в отношении церкви. Православной церкви свободного греческого государства очень мешало ее подчинение константинопольскому патриарху, который жил под наблюдением и влиянием султана. Соответственно, 4 августа 1833 года указ, подписанный тридцатью четырьмя епископами, объявил о ее независимости. Был создан Синод из пяти членов, которых должен был назначать король. Число епископов сокращалось до десяти, по одному на каждую епархию; все монастыри, в которых проживало меньше шести монахов, закрывались, а их земли становились национальным достоянием. Легко себе представить, какое возмущение вызвали эти меры, разработанные иностранцами и «схизматиками» (католиками). Патриарх; изгнанные из монастырей монахи; все те, кому не нравился новый король, потому что он принадлежал к римской католической церкви; сторонники России как великого союзника православной Греции – все выражали свое недовольство. Но патриарх признал в «Синодальном Томеосе» независимость православной церкви Греции только в 1850 году, а полный мир между патриархом и греческим правительством воцарился лишь в 1852 году. Впрочем, за пределами Греции власть патриарха оставалась незыблемой до 1870 года, когда создание Болгарского экзархата нанесло ей удар посильнее, чем в эпоху Регентства.

Политика Регентства и лишение старого Колокотрониса королевской милости вызвали у него гнев, который он сначала выражал через пока еще свободную прессу, а позже нашел выход в заговоре. Для защиты православия и обретения свободы было создано тайное общество «Феникс» – наподобие бывшего общества «Филики Этерия». Ветеран-конспиратор Колокотронис пустил в обращение письмо Нессельроде, министра иностранных дел России, как доказательство того, что его поддерживает русский царь.

Была написана петиция царю Николаю I с просьбой отозвать всех трех регентов; одновременно с этим немецкий переводчик обратился к королю Баварии с просьбой отозвать регентов, за исключением Армансперга. Таким образом, в Нафплионе начались интриги; переводчик и Колокотронис были арестованы; первого отослали домой, не предав суду, а второго приговорили к смерти вместе с его другом, участником заговора Плапутасом. Процесс, на котором их судили, подвергался давлению со стороны властей, требовавших смерти для подсудимых.

Но казнить героя борьбы за независимость и одного из тех, кто приезжал в Баварию, чтобы предложить греческую корону Оттону, было бы позором и преступлением, поэтому смертную казнь им заменили пожизненным заключением, но, когда король Оттон достиг совершеннолетия, пленники были отпущены на свободу.

Однако Колокотронис и его друзья были не единственными, кто проявлял активное недовольство. Жители Типиса отказались платить налоги; на Майне вспыхнуло восстание. Позабыв о воинственных традициях этого спартанского народа, регенты приказали разрушить многочисленные башни в этих краях.

Майнаты заявили, что эти башни необходимы для защиты их жизни и имущества; Майна была еще средневековой областью, а в Средние века замок был жилищем человека.

Баварский корпус, которому было поручено выполнить приказы правительства, был окружен и принужден сдаться. Чтобы продемонстрировать свое презрение к баварцам, майнаты раздели солдат догола, а потом потребовали казнить их. Впрочем, для подавления восстания более весомым аргументом оказались деньги, а не сила. Некоторые замки были разрушены, а тактичное обращение превратило майнатов в солдат короля. Это был самый лучший военный материал на всем Пелопоннесе.

Впрочем, Маурер и Абель были отозваны еще до подавления восстания на Майне. Отношения Армансперга с его коллегами стали такими напряженными, что ему сократили жалованье и попросили удалить его главного сторонника Докинса, британского резидента. Пальмерстон сначала отказался, но потом сам, а также русское правительство порекомендовали отозвать Маурера и Абеля. Король Баварии велел им немедленно вернуться домой, а на их места назначил Херрена фон Кобелля и Грейнера. Один из них не смог вынести тягот, сопровождавших его жизнь в Греции.

Хайдеку 31 июля 1834 года было приказано подчиняться решениям президента, а в 1837 году он был вообще отозван домой, так что Армансперг, в конце концов, сделался единовластным правителем. Маурер отомстил ему тем, что выпустил скучный труд «О греческом народе», ставший апологией его регентства.