На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927

Жители Самоса тоже своими требованиями объединения вызвали турецкую блокаду острова; они громко жаловались на Стефана Вогоридиса, первого правителя, отправленного к ним до тех пор, пока британская поддержка не позволит на какое-то время решить их проблемы.

Впрочем, было вполне естественно, что те греки, которые стремились расширить свои границы, надеялись получить выгоду от тех трудностей, которые испытывала Турция во время своей второй войны с Мухаммедом Али и его победоносным сыном Ибрахимом. Не было ничего более опасного для популярности греческого государственного мужа, чем неспособность удовлетворить требования народа об освобождении «порабощенной Греции», когда наступало подходящее время, например кризис в решении восточного вопроса. Соответственно, в 1840 году Зографос, автор договора с Турцией, вынужден был уйти в отставку и подвергся политическому остракизму.

В том же году возникли проблемы и при решении турецко-египетского вопроса. Франция отомстила за свое дипломатическое поражение, натравив Грецию на Великобританию; благодаря этому Афинский королевский двор превратился в международную арену, где представители великих держав боролись не за благополучие страны, в которой они были аккредитованы, а за интересы своих правительств. Греческие государственные мужи тоже были втянуты в эту борьбу, и при дворе процветали британская, французская и русская партии, которые возглавляли Маврокордатос, Колеттис и Колокотронис соответственно.

Более того, в это же самое время восстал Крит, вернувшийся в 1840 году под власть турок, и потребовал объединения с Грецией. Островитяне претерпели много страданий под властью Мухаммеда Али. С самого начала христиане и мусульмане были возмущены тем, что остров попал под власть Египта; первые хотели навсегда сбросить турецкое иго, а вторые, ненавидя египтян, надеялись остаться сами для себя законом, какими они были до начала восстания. Мухаммед Али с «добротой королей в день их коронации» начал свое правление с обещания, что жители Крита не будут платить налогов, кроме десятины (на самом деле это была одна седьмая часть) и подушного налога; он создал два смешанных совета, один – в Кандии (крепость в Ираклионе), а другой – в Ханье, которые должны были следить за выполнением законов; и до осени 1831 года заявления генерал-губернатора о том, что его единственная цель – избавить христиан от притеснений, которым они подвергались, соответствовали действительности. Законы соблюдались так строго, как никогда еще раньше, и христиане чувствовали, что изменивший султану наместник Египта им благоволит.

Но как только Крит начал возрождаться после ужасов восстания, Мухаммед решил ввести свою любимую систему монополий и стал обращаться с гордыми и воинственными горцами так, словно они были египетскими феллахами. Он начал с того, что забрал у местных ага право собирать десятину; а ведь эти ага были (во многих случаях) ее наследственными сборщиками. Это оттолкнуло от него мусульман; следующим шагом было превращение советов в послушные его воле инструменты. Тайна переписки стала нарушаться; на вино и другие предметы были введены новые пошлины; а пошлины на экспорт масла увеличены; все, что поставлялось его правительству, оплачивалось по низким ценам.

Эти меры позволили Мухаммеду Али получить с Крита за год на 6 тысяч фунтов больше прибыли, чем раньше. Но самое худшее было еще впереди. В 1833 году Мухаммед Али в сопровождении полковника Кемпбелла, британского генерального консула, посетил Крит и издал указ о том, что люди, не обрабатывающие свои земли, будут наказаны, а если положение не будет исправлено в течение трех лет, то эти земли будут конфискованы. Однако население Крита уменьшилось, теперь там проживало всего 129 тысяч человек, а этого было недостаточно, чтобы обработать все земли, и они перешли в руки наместника. Его приказ о создании двух школ на Крите (благое начинание) жители восприняли как ловушку, направленную на то, чтобы отобрать у них детей и отвезти их в Египет.

В Мурниесе, в 5 км от Ханьи, было устроено традиционное собрание островитян в составе нескольких тысяч человек (в основном там были мусульмане), чтобы исправить положение. Были отправлены петиции резидентам, находившимся в Нафплионе, и консулам трех держав на Крите.

Албанский губернатор Мухаммеда Али Мустафа сначала предложил пойти на уступки, а офицер военно-морского флота Британии Палтни Малькольм, оказавшийся здесь проездом, убедил членов Ассамблеи их принять. Но Мухаммед Али настаивал, что необходимо повесить нескольких бунтовщиков в назидание другим; по его приказу Мустафа вздернул на виселицу десять жителей Крита – эта жестокость внушала людям ужас в течение восьми последующих лет.

Тем не менее христиане вовсе не хотели сменить власть турецкого наместника на управление султана; их желание соединиться с греческим королевством усилилось под влиянием речей Пальмерстона. В Греции был создан Критский центральный комитет; среди греков, желавших помочь критским инсургентам, был и будущий премьер-министр Александр Комондрос.