На ржевских берегах

– В общем, так, – произнес Павел, – пока останешься в лагере нашем. Занятие себе найдёшь. Хворост собери, по хозяйству помоги, а мы решим, как быть и что делать.

Говорил Павел отрывисто, едва заметно заикаясь. Впрочем, тембр и интонация его голоса гипнотизировали, заставляли слушать; Лёхе подумалось, что будь этот товарищ учителем в школе, на его уроках всегда была бы тишина, а самый последний разгильдяй был бы самым примерным учеником.

Время до обеда тянулось ужасно медленно. Весь партизанский лагерь был уже на ногах. Здесь попадались как совсем молодые ребята, почти одногодки Лёхи, так и пожилые люди. Из оружия имелись охотничьи винтовки, пяток автоматов и даже один пулемет. Командиром отряда оказался вовсе не Павел, как сначала думал Лёха, а высокий худощавый Константин Иванович. Командир был чуть моложе Пашки на вид, гладко выбрит, одет он был в выцветшую гимнастерку, плотные штаны, перетянутые широким солдатским ремнем с большой звездой на бляхе. На ногах – новенькие солдатские сапоги.

«Алексей! – позвал Павел и указал на палатку. – Зайди, поболтать надо!»

Лёшка направился к командирскому убежищу, которое представляло собой натянутую между деревьев плащёвку, плотно обставленную ветвями. Внутри палатки возле импровизированного стола из перевернутого ведра и нескольких положенных на него досок, стояли трое. Среди них был и Константин Иванович. Он изучающее оглядел Лёху и взял слово: «Мы планируем серьёзную операцию по устранению фашистского офицера. В детали я тебя посвящать не буду, скажу одно, готовились мы давно и тщательно. Ты нам передал очень важные сведения. Парнишка, я вижу, ты храбрый… – тут командир обвел взглядом присутствующих и продолжил: – Мы с товарищами посовещались и решили, что тебе можно доверить в этой операции участие. Ну, что скажешь?»

Лёшка несколько секунд оценивал открывающиеся ему перспективы быть убитым в лихой партизанской атаке. Потом прикинул, что, пожалуй, другого шанса попасть в деревню и попытаться спасти Вику у него всё равно нет. Он судорожно сглотнул и согласно кивнул.

– Ну, вот и отлично! – улыбнулся Константин и повернулся к стоявшему рядом Павлу. – Объясни хлопцу, что от него требуется.

Павел положил на стол газетный лист, из-за уха вытащил карандаш и принялся рисовать.

– Здесь, – комментировал он процесс, – дорога. Она идёт через всю деревню. Вот здесь – деревенский клуб, сейчас там офицерский штаб. Нам нужно убедиться, что фриц в этом клубе. Ты пройдешь мимо здания прямо под окнами, внешность у тебя неприметная, мы тебя ещё приоденем как надо. Смотри дальше. Проходишь мимо клуба вот сюда. Встанешь между домами, чтобы тебя со стороны поля было видно. Потом подкинешь кепку, ну, или помашешь ею, как будто знакомого какого увидел. Понятно?

– Это всё? – удивился Лёха.

– А чего тебе ещё нужно? – хохотнул Константин Иванович. – Остальное – уже не твоя забота. Ну, разве что потом держись от клуба подальше. Только не вздумай в лес сразу бежать! Уйдёшь, как стемнеет.

– А если нет там офицера этого? – почесал затылок Лёха.

– Ничего, – покачал головой Павел. – Пройдешь просто мимо, затаишься где-нибудь, тут рядом с клубом много домов разбитых. Сиди, да наблюдай. Понимаешь, Алексей, от тебя многое зависит! Не струсишь ты, дашь знак или нет. Из наших ведь никто в деревне появиться не может. Немцы с нами тут уже не первый месяц живут, чуть ли не в лицо каждого знают, мигом вычислят и расстреляют на месте. Мы же у них – как заноза в заднице!

Партизаны засмеялись. Лёшка тоже улыбнулся. Дело казалось простым, он даже не ожидал, что придется всего лишь просто пройти по улице и махнуть в нужном месте своим дырявым картузом. Партизанскую войну Лёха представлял почему-то по-другому: ползком по-пластунски от куста к кусту со связкой гранат, падающие под откос поезда и всё такое.

«Выходим сразу после обеда! – распорядился командир и кивнул незнакомому мужчине, дежурившему возле входа. – Семёныч, наряди-ка пацана!»

* * *

С утра прояснилось, а сейчас даже стало немного душно. Солнце лишь изредка скрывалось за редкими кучевыми облаками. Стас стоял в коридоре. Напротив, в свеженькой гимнастерке, блестящих, начищенных сапогах и сдвинутой набок пилотке стоял дядя Вася. Он встряхнулся.

– Как заново родился!

– Ага, – улыбнулся в ответ Стас, – а я, стало быть, ещё нет, мне ещё не скоро!

– Вот шутник! – засмеялся Василий и хлопнул его по плечу. – Давай прощаться что ли? За мной машина пришла уже. Рад был знакомству!

– Я тоже, дядя Вася, – кивнул Стас, – может, когда встретимся.