На ржевских берегах

Они пожали друг другу руки крепко, по-мужски, и дядя Вася, развернувшись на каблуках, бодро зашагал к выходу. Стас задумчиво смотрел ему вслед. Где-то там, на передовой, среди полей и лесов остались Лёха и Вика. Что случилось с ними? Живы ли они? Стаса словно током ударило: он не может оставить друзей! Он должен найти их, где бы они ни были! Вместе с Лёхой и Викой он спрячется от войны да хотя бы в Торжке у тёти Кати. А ещё лучше, если они вернутся в своё время, в мирную жизнь, где остались семьи, где начались каникулы, с пикником и футболом. Но для начала надо было добраться до передовой, поближе к тому месту, где они расстались.

За окном послышалось тарахтение двигателя. Стас вышел из оцепенения. У него не было чёткого плана действий, но в это мгновение он понял, что машина во дворе – его шанс. Стас выскочил на крыльцо и сломя голову бросился к набирающему ход крытому грузовику. Догнал и схватился за борт.

– Эй, пацан, ты чего? – прикрикнул на него сидящий с краю молодой солдат – Покататься решил?

– Дядя Вася! – задыхаясь на бегу, тараторил Стас. – Возьмите меня с собой! Я на фронт хочу! Будем вместе за Гошу мстить, дядя Вася!

Стас едва поспевал за грузовиком. К краю подскочил Василий Николаевич.

– Сбрендил что ли?! А ну пусти!

Но Стас не сдавался: он мёртвой хваткой вцепился в борт, ноги уже волочились по земле. Кто-то застучал по кабине водителя, и машина начала притормаживать. Дядя Вася схватил Стаса за шиворот и втащил в кузов. «Вот же неугомонный! – проворчал он, поправляя гимнастёрку. – Беда мне с тобой!»

– Ну, что там?! – нетерпеливо крикнул водитель.

– Поехали! – крикнули ему в ответ.

И грузовик вновь прибавил скорости. Стас примостился в углу возле дяди Васи. Сидеть на узкой деревянной скамейке было неудобно, грузовик то и дело подпрыгивал на ухабах. Стас тёр ушибленную коленку и думал. Думал о том, какими же глупыми и мелкими были его страхи в той, прежней жизни. И сейчас Стасу было ни капельки не страшно. Ну, может быть самую малость! Но боялся он не за себя. Боялся он того, что не сможет найти друзей, не сможет выбраться отсюда и снова увидеть родных. Его отец и мать даже ещё не родились! Стас тихонько улыбнулся при этой мысли. Его маленький страх распалял в нём жажду действий. В голове рождались один за другим планы поиска и спасения, идеи – бредовые и не очень – принимались и отвергались. Вскоре, под мерный гул двигателя и бормотание солдат в кузове, Стас задремал.

Лёха остановился возле знакомой избушки, стоящей на самом отшибе. Возле крыльца возилась баба Граня. Лёха подошел к ней и тихонько поздоровался.

– Батюшки! – всплеснула только руками Аграфена. – Живой, сынок! Я ж помолилась за тебя, чтобы дошёл. Как ты, Пашку-то видел?

– Да-да, бабуль, встретился со всеми. Скажи, про Вику-то удалось что узнать?

Баба Граня оглянулась по сторонам, потом махнула в сторону двери. Они подняли по крыльцу, зашли в комнату. Старушка тут же налила стакан молока, достала пару ржаных лепешек.

– Соседка сказывала, что поселили сестру твою в дом сразу за клубом нашим. Это Трофима хата, он немцам продался за то, чтобы они его семью не трогали. Полицаем теперича тут ходит. Со всеми, с кем в мирное время в долгу был, да в ссоре, всем мстит!

– А офицер немецкий как там поживает? – насторожился Лёха.

– Уехал он ещё вчерась, – Баба Граня понизила тон и чуть подалась вперед. – Когда назад воротится – неведомо.

Вот так дела! Лёшка поелозил на затылке картузом.

– Ладно, пойду я, – озадаченно пробормотал он. – Спасибо, баба Грань, спасла ты меня, а то остался бы там, на обочине подыхать. Если встречу внуков твоих, обязательно отблагодарю.

– Ступай с богом!

Аграфена перекрестила Лёху. Он вышел из избы и побрёл по улице. Как быть дальше? Опять идти к партизанам, объяснять, что ничего не вышло? Лёшка прошел по главной улице мимо клуба, стараясь не озираться и не останавливаться. Легкое задание, как же! Если вчера было довольно прохладно, то теперь солнце припекало во всю, и пот струился по спине. Простая льняная рубашка промокла насквозь. Было душно, парило. Лёхе казалось, что фрицы непременно его раскусят, всё их внимание сейчас приковано именно к нему, беспризорнику, бредущему вдоль забора. Вот-вот, через секунду другую послышится этот дурацкий окрик: «Хальт!» И Лёха замрёт возле остатков кирпичной стены, тот самый толстый немец подойдет к нему, скинет с головы картуз и сразу все поймет. Поднимет свою винтовку, прицелится в лоб и…Лёхе стало страшно, на какой-то миг его охватила паника, он был готов броситься бежать, но вместо этого только ускорил шаг и свернул в первый попавшийся переулок.