На склоне пологой тьмы

Свершилась ночь, и прах, омытый миром,
Под плащаницей замер навсегда.
Прошла гроза, и туч сквозные дыры
Застыли над Голгофой, как вода.

Ни ветерка, ни птичьего привета, —

Молчало утро. В мрачной тишине
Бродили тени, за горою где-то
Текла неспешно жизнь и, как во сне,

Вдаль уходили горькие мгновенья

Вчерашней казни, а торчащий крест
Кренил устало, но без сожаленья,
Свой равнодушный безобразный перст…

Великая Суббота терпеливо

Ждала чего-то, напрягая взор.
Казалось, солнце пряталось стыдливо,
Минуя окровавленный бугор…

Вновь незаметно загустился вечер,

Погас небесный тускло-серый лик,
И зашептал тревожно южный ветер,
И к мёртвым скалам с силою приник…

А утром жёны вышли, тихо плача,

Неся мастики в трепетных руках,
Идя ко гробу в скалах наудачу,
Чтоб умастить свой драгоценный прах.

Но там, куда они спешили дружно,

Лишь ангел белый, шелестя крылом,
Их встретил Словом: «Ничего не нужно,
Воскрес Спаситель, Он теперь с Отцом!»

У Бога-Света нет живых и мёртвых,

По вере мы наследуем Христа.
И, смерть поправ в её приделах спёртых,
Спаситель жив, для Вечности восстав!

Христос Воскресе, — защебечет утро,

Назавтра вспрянув. От церковных врат
Вновь заскользит благоговейно-мудро
Огонь победы, и померкнет ад.

4. Запах звёзд

«Звёзды пахнут ванилью цветущего сада…»

Звёзды пахнут ванилью цветущего сада,
И летят лепестки в тёмно-синюю высь,
Белоснежно мерцая, как снег звездопада,
Даль вселенной вплетая в вечернюю близь.

Из потока воздушного плещутся звуки,

Ветра пенного песня вскипает, нежна,
И томительней новой непознанной муки
В сердце взор свой безумный вонзает луна.

Мне судьба нагадала роскошное лето,

Плодовитую осень, да зимнюю хворь…
Но последней любовью душа отогрета
И готова принять даже горечь и боль.

Волшебством осенённый, простор величаво

Распахнул мне объятья, укрыл, как плащом,
Расстелил под ногами душистые травы,
И забылся, вселенской весной освящён.

Утонули сады в тёплой нежности ночи,

Растворились во тьме отголоски тоски…
И кружат над крыльцом, словно снег непорочны,
Старой вишни моей лепестки-мотыльки.

Романс в сумерках