На скосе века

Паровозов голоса
И порывы дыма,
Часовые пояса
Пролетают мимо.
Что ты смотришь в дым густой,
В переплёт оконный —
Вологодский ты конвой,
Красные погоны.
Что ты смотришь и кричишь,
Хлещешь матом-плёткой?
Может, тоже замолчишь,
Сядешь за решётку.
У тебя ещё мечты —
Девка ждёт хмельная.
Я ведь тоже был, как ты,
И наверно знаю.
А теперь досталось мне
За грехи какие?
Ах, судьба моя в окне,
Жизнь моя, Россия…
Может быть, найдёт покой
И умерит страсти…
Может, дуростью такой
И даётся счастье.
Ты, как попка, тут не стой,
Не сбегу с вагона.
Эх, дурацкий ты конвой,
Красные погоны.

1948

В Сибири

Дома и деревья слезятся,
И речка в тумане черна,
И просто нельзя догадаться,
Что это апрель и весна.
А вдоль берегов огороды,
Дождями набухшая грязь…
По правде, такая погода
Мне по сердцу нынче как раз.
Я думал, что век мой уж прожит,
Что беды лишили огня…
И рад я, что ветер тревожит,
Что тучами давит меня.
Шаги хоть по грязи, но быстры.
Приятно идти и дышать…
Иду. На свободу. На выстрел.
На всё, что дерзнёт помешать.

1949

Чумаки

Деревня под названьем Чумаки.
Вокруг лежит Сибирская Россия.
Какие с Украины мужики,
Ища земли, зашли в края такие?
Они прошли тяжёлый долгий путь.
Им ноги жёг сухой песок и камень.
И, чтобы вышутить свою судьбу,
Они село назвали Чумаками.
Стояло солнце очень высоко.
Почти не грея… Только степь горела.
А все дороги вольных чумаков
Лежали там, где это солнце грело.
Где не осталось больше ничего.
Лишь только боль.
Лишь только соль, пожалуй.
А тут земля лежала без всего,
На сотни вёрст вокруг земля лежала.
Лежит земля — и вовсе нет людей.
Лишь только коршун замер в смертном круге.
Паши и сей! и заводи коней! —
Непрочной хатой заслонясь от вьюги.

1949

«Идут, мычат коровы томно…»

Идут, мычат коровы томно,
А сбоку, высунув язык
И словно силясь что-то вспомнить,
Стоит кастрированный бык.
Так я, забыв про жажду славы,
Что раньше жгла огнём мой дух,
Смотрю на камни, лес и травы,
На зеленя —
на всё вокруг.

1949

Петух

Красноголовый. Белый.
Как ему хорошо.
Его, конечно, зарежут,
Но срок ещё не пришёл.
И он стоит и гордится.
И что ему до того,
Что на свете бывают птицы,
Чья участь приятней его.
Он так не умеет думать.
Он водит цыплят и кур.
Он деятельный и умный.
Ему — фавор и амур.

1948

Из ссылки. Другу