На скосе века

Всё будет, а меня не будет, —
Через неделю, через год…
Меня не берегите, люди,
Как вас никто не бережёт.

Как вы, и я не выше тлена.

Я не давать тепла не мог,
Как то сожжённое полено.
Угля сожжённого комок.

И счёты мы сведём едва ли.

Я добывал из жизни свет,
Но эту жизнь мне вы давали,
А ничего дороже нет.

И пусть меня вы задушили

За счастье быть живым всегда,
Но вы и сами ведь не жили,
Не знали счастья никогда.

1957

Осень

Вода в колеях среди тощей травы,
За тучею туча плывёт дождевая.
В зелёном предместье предместья Москвы
С утра моросит. И с утра задувает.
А рядом дорога. И грохот колёс.
Большие заводы. Гудки электрички.
Я здесь задержался.
   Живу.
      Но не врос.
Ни дача, ни город, —
   тоска без привычки.
Быть может, во мне не хватает огня,
Я, может, уже недостаточно молод…
Но осень не манит в дороги меня —
В ней нынче одни только сырость и холод.

И ноги ступают по тусклой траве.

Все краски пропали. Погода такая.
Но изредка солнце скользнёт по листве —
И жёлтым и красным листва засверкает.

Как знамя она запылает в огне
Подспудного боя.
   И станет мне ясно,
Что жизнь продолжается где-то вовне,
Всё так же огромна, остра и опасна.

Да! Осени я забываю язык.

Но всё ж временами
   сквозь груз настроенья,
Сливаюсь,
   как прежде сливаться привык,
С её напряженным и грустным гореньем.
И может быть, будет ещё один год.
Год жизни —
   борьбы с умираньем и скверной.

Пусть будет тоска. Но усталость пройдёт.

Пусть всё будет больно, но всё — достоверно.
Порывы свирепы. Не бойся. Держись.
Здесь всё на учёте: и силы, и годы.

Ведь осень всегда беспощадна, как жизнь, —
Контрольный налёт первозданной природы.
И в кронах горят желтизна и багрец.
Как отсвет трагедий,
   доступных не очень…
Для дерева — веха.
   Для листьев — конец.
А чем для меня ты окажешься, осень?

1957

«Над нашей любовью не шелестов звуки…»

Над нашей любовью не шелестов звуки —
Тюремных ключей бесконечные стуки.
И взлёты открытий, и горечь падений,
Надежда и ненависть трёх поколений.

Нам близко и дорого каждое имя.

Они теперь мёртвы, а были — живыми.
И гибли от нашего — этого — ада.
Дожить нам за них — обязательно надо.

За наше грядущее им соучастье

Они завещали нам редкое счастье:
Уют и простор чтобы вечно дружили,
Чтоб люди за воздухом к нам приходили.

1954

«Смирюсь. Обижусь. Разрублю…»

Смирюсь. Обижусь. Разрублю,
Не в силах жить в аду…
И разлюбить — не разлюблю,
А в колею войду.
И всё затопчет колея —
Надежды и мечты,
И будешь ты не там, где я,
И я — не там, где ты.
И станет просто вдруг сойтись
И разойтись пустяк…
Но если жизнь имеет смысл,
Вовек не будет так.

1954

Восточные стихи

Кайсыну Кулиеву