На сломанных ногах (СИ)

Если долго не спать, болит голова, если спать слишком крепко и часто – сердце. Дрема навевала Эллане воспоминания, улыбки, подаренные не тому эльфу, слова, которые стоило придержать, потому девушка боялась опускать веки. Мука ждала ее на обеих сторонах монеты-судьбы, и делать выбор приходилось лишь в пользу «наименее плохого варианта». Впрочем, так можно было описать каждый ее выбор, совершенный за последние три года.

Долийка не отвечала на вопросы Теней, пытавшихся выведать, где та прячется. Должно быть, в этот раз Инквизиция постаралась, агенты Ужасного Волка не проникли в ее ряды, и доложить о том, куда отправилась Эллана – Соласу было некому. Никаких ушей, никаких глав внутри у него не было, лишь желание знать и смотреть. Жаль, что маг не был глупцом, и сразу распознал, что в исчезновении Кассандры, Варрика и Лавеллан была связь.

– Нет, Искательница, это просто исключено, – говорил Варрик, осматривая старинный гномий амулет. – Я спецом не подпускаю эльфов так близко. Все думают, что я злобный маленький расист, а я просто не хочу, чтобы Смеюн знал, чем я сейчас занимаюсь.

– А кунари? Что с ними?

– В Киркволле нет и больше никогда не будет кунари, – сперва замолчав, ответил гном. – Думаю, причины тебе понятны.

– Кунари нападают на Тевинтер, – вмешалась в разговор Эллана, пытаясь не засматриваться на безделушки. – Дориан говорит, что они идут с севера и сильно мешают ему устраивать грандиозные перемены. Война забирает все силы.

На сушу старые приятели сошли не так давно, с неделю или полторы. Варрик решал свои дела в деловой переписке и общении с послами короля, Кассандра пыталась избегать встреч с родней, посещая разбросанные на их пути церкви, а Эллана беззаботно смотрела по сторонам, запоминая новую страну. Больше всего ей понравились рынки. Бесконечные, заполненные лавками и палатками, кричащими торгашами и малышней, снующей туда-сюда. В воздухе пахло солениями, сладостями и пряностями, слюна медленно наполняла рот, пока Кассандра и Варрик наперебой предлагали попробовать то и это.

Приятно было вновь слышать их бранящиеся голоса, чувствовать себя моложе на несколько лет, притворяясь, будто это – только начало их знакомства. Долийка вновь обретала себя. Через воспоминания, через страх и темноту, она шла все дальше и дальше, не ведая, что ждет в конце пути. Казалось, что Варрика и Кассандру этот вопрос заботил не так, как ее.

– У моей матушки когда-то был такой, – говорил гном, показывая спутницам старый медальон, схваченный с прилавка. – Торговая гильдия, знаете ли, такие значки любит, готова пришить его к каждым трусам.

Гном, стоящий во главе выбранного магазина, деловито прищурился, рассматривая Варрика все неприличней и неприличней. Кассандра озиралась по сторонам, Эллана угрюмо разглядывала спящих в клетке кроликов. Черные комочки шерсти не двигались, тихо сопели, ожидая своего часа. Этих берут на мясо, сейчас малыши, в будущем – огромные туши, полные мышц, шерсти и кишок, звери, годные лишь на убой и дальнейшее употребление.

– Лелиане бы понравились, – заметила Искательница, указывая на яркие розовые туфли, украшенные жемчугом. – Раньше она любила такую ерунду.

– Она говорила мне об этом в ту ночь, когда Селину убили. И потом пару раз упоминала совсем вскользь, – вспомнила эльфийка. – В молодости все мы были глупы. Верно?

Кассандра только кивнула в ответ, переходя на следующий стенд. Искательница устала, ей не хотелось болтать попусту, сотрясая воздух. Эллана ни на чем не задерживала внимание, взгляд ее прыгал от одной ерунды к другой. На одном из лотков девушка заметила набор старых долийских солдатиков, вырезанных из железной коры, и Эллана хотела было купить их… Продавец не смог ответить на один короткий вопрос «откуда?», и долийке хватило этого, чтобы понять. Клан вырезали, пожитки разворовали, и сейчас по кускам продают через низшую торгашную рать.

Она не покупала ничего, лишь смотрела, слушала рассказы Варрика об истинной цене вещей. Кассандра приглядела для себя несколько книг, Варрик – золоченых перьев, а Эллана бездумно озиралась по сторонам, пока внимание ее, наконец, не украли. Плотный черный костюм – мантия, доходящая до середины колена. Высокий черный воротник, всюду золотые застежки. С мантией продавался плащ, идущий к шее цепочкой, закрывающий левую руку, ту, которой ей так недоставало теперь.

– Ты хочешь принарядиться перед тем, как попадешь в магистрариум? – спросила Кассандра, останавливаясь рядом. – Черный тебе к лицу.

– Кажется, я впервые за день соглашусь с Искательницей, леди Инквизитор. Черный тебе к лицу. И, знаешь, знать ведь очень ценит модный костюм. Рюшечка всегда говорила об этом, пока выбирала, во что нарядить нас на встречу.

– Хотелось бы мне иметь такое влияние, чтобы можно было вести за собой людей, хоть стоя в чем мать родила, – улыбаясь, заметила девушка. – Я давно не обновляла гардероб.