Читаем На собачью свадьбу котов не приглашают полностью

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Да иду я, иду И тебе тоже пора…

ФЕЛИКС. Чем ближе старость, тем ярче юность. Вроде все было вчера… Давай вмажем (наливает в фужеры). За все хорошее. Чтоб мы везде могли заработать себе на нормальную жизнь.

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. У нас зарабатывают только на пропитание. На все остальное у нас воруют… В том числе и на нормальную жизнь…

ФЕЛИКС. Выпьем и за твои Гавайи, если конечно, завяжешь с этими вызовами…

СУЛИКО. …будешь кушать манную кашу, хорошо учиться, слушать родителей – пойдешь в кино… Звонок в дверь.

ФЕЛИКС. Шофер наверное… Феликс выходит.

СУЛИКО. Чего ты мне кайф ломаешь? Заползла со своей пиццей…

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Потому что вижу, что ты этот кайф ловишь. Ты просто работай, трудись – кайф лови в другом… Не надо совмещать…

СУЛИКО. А что, это запрещено?

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Запрещено. За кайф ты платишь, а за работу – тебе. Так что трудись… А здесь тебе вообще делать нечего… Одевайся и домой… Быстро… Без слов…

СУЛИКО. Никудая не пойду… разве плохо совмещать приятное с полезным? Забудь совковую привычку ненавидеть свою работу… Расслабься… Мамуля…

ФЕЛИКС, (от дверей) Мамуля?! (немая сцена)


КОНЕЦ 1-ой ЧАСТИ

II акт

(интерьер тот же)


ФЕЛИКС. Мамуля?

СУЛИКО. Конечно, мамуля. Тебе же это нравиться: дочка с матерью. Все прилично, солидно…

ФЕЛИКС. Шутишь!

СУЛИКО. Скажи сама…

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. А что говорить?

СУЛИКО. Скажи, скажи.

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. А куда она без меня? Чего может? Да она сама не то что бакса – рубля не заработает. Шлялась бы с кем попало – по пьянке или по любви, что одно и то же.

ФЕЛИКС. Это ее валютная фирма?!

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Много ты понимаешь. Да ее в любой конторе заставят спать с директором, менеджером, гостем каким-нибудь и все за зарплату, за сувенирчики. А тут собственное дело. Больше работаешь – больше зарабатываешь. И все под контролем.

СУЛИКО. Я хочу трудиться. Я хочу гореть на работе… Освободите мне рабочее место для трудовых подвигов (подходит к Наталье Семеновне и задирает полотенце, оголяя ягодицы). Я хочу, как ваше поколение, выполнить свою пятилетку в срок! (делает книксен). С высоким качеством.

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не дури. Пожила бы с мое. Давай одевайся…

СУЛИКО. (Феликсу) Пупсик, иди ко мне… у нас с мамой кооператив. Семейный подряд. Я к вам (матери) вернусь сразу же после заводской смены… Как прозвучит фабричный гудок. Чао-чао! Какао! Пупсик, готовься, мы работаем без рекламаций.

ФЕЛИКС. (опускается на колени, рассматривает что-то ниже спины на теле Сулико, повторяя) Что это? Что это?

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Где, в ее заднице? Алмазов, бриллиантов там нет – ручаюсь.

СУЛИКО. Мама, не мешай. Ты, наверное, забыла. Наездник обязан осмотреть свою боевую лошадь…

ФЕЛИКС. Вот. Вот здесь. Красные пятнышки…

СУЛИКО. Ерунда, ни какой опасности… Я регулярно проверяюсь.

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Это у нее от рождения. Как родимое пятно…

ФЕЛИКС. Но и у меня такое пятно… У Сэма… У Тони… Это наше семейное. Сколько ей лет?

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Думаешь, твоя дочь? Разбежался. Ей 22!

ФЕЛИКС. А я уехал отсюда 25 лет назад. Фу-ух. Уморили вы меня. Но пятна– пятна! Голова кругом! Ну и мать! Ну и дочь! Ну и бардак.

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Чего это ты так

раскудахтался? Чего тебя раздражает? Дочь! Мать! Хотелось козочку поиметь, а тут облом – с козой старой пришла…

ФЕЛИКС. Я то в чем виноват! Хотелось покоя, а вместо этого – ужас…

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Привыкай У нас всегда, когда хочется любви, получается ужас. Зато от ужасов бывает любовь.

СУЛИКО. Значит, со мной все – в отставку! Теперь у нас маман… Прима!

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Почему нет? (Феликсу). Будь проще. Посмотри на меня иначе (крутится перед ним). И все проверено годами.

СУЛИКО. Маман у меня еще вполне дама… Такие дядьки ухлестывают, отбоя нет. Может мне ей передать твой аванс? С Гавайями вместе. Берешь?

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. (хлопает себя по заду) Полгорода мужиков об это место глаза сломали.

ФЕЛИКС, (бурчит) Это лучше, чем сломать что-то другое… Ну и семейка…

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не оскорбляй – а вдруг все-таки она твоя дочь?

ФЕЛИКС. Э… Не получается! Это тебе не пиццу по 50 долларов заталкивать, лапшу на уши вешать. 25 лет – не 22. Так что не сходится.

СУЛИКО. И в любимые женщины не пробилась, а теперь и в дочки… Мамуля – это перебор… Ты мне ломаешь жизнь… Пицца – пиццей… но…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Руны
Руны

Руны, таинственные символы и загадочные обряды — их изучение входило в задачи окутанной тайнами организации «Наследие предков» (Аненербе). Новая книга историка Андрея Васильченко построена на документах и источниках, недоступных большинству из отечественных читателей. Автор приподнимает завесу тайны над проектами, которые велись в недрах «Наследия предков». В книге приведены уникальные документы, доклады и работы, подготовленные ведущими сотрудниками «Аненербе». Впервые читатели могут познакомиться с разработками в области ритуальной семиотики, которые были сделаны специалистами одной из самых загадочных организаций в истории человечества.

Андрей Вячеславович Васильченко , Бьянка Луна , Дон Нигро , Эдна Уолтерс , Эльза Вернер

Драматургия / История / Эзотерика / Зарубежная драматургия / Образование и наука