На трассе — непогода

Шоссе сделало небольшой зигзаг, и шофер стал сворачивать влево, на проселок; сразу же открылось большое поле, и впереди, на взгорке, обозначились темные дома деревни, а слева от них вытянулся большой овраг, обнесенный колючей проволокой. До ворот со шлагбаумом и сторожевой будкой было совсем не далеко, но шофер затормозил. По дороге, заполнив ее всю, двигалась, колыхаясь, людская масса, ее конвоировали несколько полицейских под командой солдата СС. Шофер засигналил, колонна начала сдавать вправо, уступая место машине, и вот уже замелькали мимо за стеклом женщины в тяжелых платках, с запавшими, отупевшими лицами, мужчины в ушанках, пальто и телогрейках, стоящих на них коробами, — все эти люди не воспринимались Штольцем по отдельности, а как общая масса, копошащаяся, одетая в грязное тряпье, от которого исходило зловоние, и от близости этой массы он поежился в машине; колонна двигалась медленно, даже слишком медленно; полицейские были нерасторопны, они только кричали, размахивая карабинами, хотя стоило им самим выйти на середину дороги, как они легко могли бы отжать толпу. Люди толкались, оскальзывались на колдобинах, многим не хотелось спускаться в кювет, и поэтому образовалась давка, и эта беспорядочность раздражала Штольца. Одна из женщин, по пояс закутанная в платок, упала, преградив дорогу, кто-то наступил ей на руку, она взвизгнула, попыталась вскочить, но тут же опять упала, перевернувшись, — тяжелая одежда делала ее неповоротливой; сейчас она лежала лицом к машине, и Штольц увидел в ее мутных глазах мгновенно возникшую покорность, казалось, теперь она примирилась со всем и ждала, когда колесо расплющит ей голову.

Шофер прибавил газ, и Штольц стремительно представил, что сейчас произойдет, как содрогнется «опель», мягко и тяжело охнув, словно перевалившись через песчаный холмик, заскрипят пружины сиденья, а позади машины останется расплющенный труп. Он успел схватить шофера за плечо, тот понял, нажал тормоз. Несколько рук из толпы выдернули женщину из-под колеса. Дорога освободилась.

Штольц подозвал солдата, сопровождавшего колонну, и когда тот вытянулся у машины, Штольц рявкнул:

— Беспорядок, черт возьми! Не знаете правил движения колонн по дороге?

— Но, господин оберст-лейтенант…

— Передайте вашему офицеру, что вы пытались пререкаться со старшим по чину. Все! Трогайте, Ганс.

Машина остановилась возле контрольного пункта, Штольц протянул документы часовому, и тот, проверив их, указал на крайний дом деревни, начинавшейся за оградой колючей проволоки, и попросил господина оберст-лейтенанта зайти туда. В комнате, куда он попал, на деревянном полу, изъеденном краской, лежал ковер персидского рисунка, письменный стол был уставлен полевыми телефонами: из-за него поднялся молодой унтер-шарфюрер, и Штольцу бросилось в глаза, что черный мундир СС на нем плохо отглажен, сидит несколько мешковато и лицо офицера тоже было неопрятным, плохо выбрито из-за того, что на подбородке высыпали мальчишеские прыщи.

Унтер-шарфюрер тусклым взглядом обшарил лицо Штольца, взглянул на бумагу, подписанную Кубе, и, сразу поняв, в чем дело, спросил:

— Вы бы хотели осмотреть территорию?

— Да, и окрестности, — подтвердил Штольц.

Офицер быстро переговорил по телефону, надел шинель и открыл перед Штольцем дверь.

Они вышли на крыльцо, и тут Штольц уловил этот запах, он почувствовал его еще раньше, когда вышел возле дома из машины, но отметил мимолетно, теперь же запах сильно ударил в ноздри, проник в носоглотку, оставив в ней сладковатый привкус и вместе с тем приторную горечь. Штольц огляделся, отыскивая, откуда могло идти это зловоние, и увидел, как за хилым деревенским порядком из оврага поднимаются дымы, то белые, то серые с черной копотью, из-за влажной погоды они стелились над домами, укрытыми залежалым снегом.

Штольц прошел по дорожке несколько шагов и взглянул на сапоги, начищенные перед поездкой Гансом до блеска. Офицер заметил его взгляд и сказал безразлично:

— Мы можем проехать в вашей машине.

— Хорошо, — кивнул Штольц.

Они миновали небольшую деревню, где, судя по всему, разместились охрана и управление лагерем; деревенька располагалась на косогоре, вдали, в серой мути пространства, угадывалось очертание города, а внизу был виден сам лагерь: несколько бараков справа, рытвины, ямы — все это было окружено колючей проволокой, на углах стояли охранные вышки с прожекторами и пулеметами. Собственно, Штольцу было бы достаточно и этого обзора, его заинтересовал небольшой ельничек слева, поближе к могилевской дороге, за территорией лагеря, место это следовало бы проверить, кажется, там вполне можно было бы разместить батарею. На этом кончалась его задача в этой поездке. Но он сам заявил о желании осмотреть территорию, и отступать было поздно, тем более что он оторвал от каких-то дел дежурного офицера.