На веки вечные

Ясным осенним утром началось наше наступление. Ганки шли колоннами через лес. В течение дня, преодо­левая мощные узлы сопротивления, завалы и другие препятствия, продвинулись в глубь вражеской обороны  всего лишь на пять километров.

На следующий день наступление продолжалось.

Погода с утра вновь выдалась солнечная, на небе — ни облачка. Теплый легкий ветер шевелил на березах остатки не опавших золотисто-оранжевых листьев.

Головную походную заставу возглавлял лейтенант Трубенков.

Просеку, по которой двигалась колонна, противник ночь еще более укрепил — заложил дополнительные фугасы, подтянул противотанковые средства и пехоту. Едва прошли километр, как впереди послышались орудийные выстрелы. Это вступил в бой лейтенант Яков Степанов. Метким огнем он разбил два орудия. Но фашисты успели по перпендикулярно пересекающей про­секе выкатить еще две пушки.

— Павлушин! Сверни вправо в кустарник и дави! Аты, Изофенко, работай пулеметом! — распорядился по танковому переговорному устройству.

Немцы, успев развернуть только одно орудие, в стра­хе разбежались. Павлушин успел подмять одно — бли­жайшее, не подготовленное для ведения огня. Но тут ко второму подбежал офицер. Выстрелом в упор он  остановил наш танк как раз на пересечении просек.

— Изофенко, выйди через люк запасного и взгляни, что с танком,— приказал Степанов радисту-пулемет­чику.

По броне щелкали пули. Все же Изофенко осмотрел машину и, вернувшись, доложил, что полетел левый ленивец, рассыпана гусеница. «Значит здесь в лесу, не отремонтировать», — с горечью подумал командир.

— Всем пока оставаться на местах,— распорядился он.— Гранаты — по карманам, приготовить автоматы. Быть в готовности драться, пока не кончатся боепри­пасы!

И лейтенант принялся бить из пушки и пулемета. Теперь приходилось вести огонь в трех направлениях — прямо перед собой, вправо и влево вдоль просек.

В это время основные силы бригады продолжал» движение. Танкисты услышали в наушниках, как лей­тенант Трубенков передал по рации прямо комбригу:

— Впереди — противотанковый узел. Степанов под­бит. Веду огонь...

Овчаренко ответил:

— Сбить противника, продвигаться вперед!

Не прошло и пяти минут, как страшной силы взрыв потряс лес. Шедший несколько в стороне танк Курманбаева вспыхнул. Экипаж покинул машину. Но огонь на танке погас быстро. Вокруг загорелись трава, кусты, все заволокло дымом. В него с ходу, как в густой при­брежный туман, вскочил взвод лейтенанта Николая Семенцова.

— Обойти Курманбаева слева и — вперед! — скоман­довал он подчиненным.

Его механик-водитель Жданов, разворачиваясь меж­ду двумя толстыми соснами, на миг остановился, и в это время послышался стук чем-то металлическим по башне.

—  Николай, выйди! — послышался голос командира роты Семенова.

Семенцов спрыгнул на землю. В клубах дыма раз­личил ротного. Рядом с ним стояли командиры других танков.

— Двигаться дальше нельзя: фугасы,— сказал Се­менов. —  Пойдем посмотрим, что там случилось.

На месте танка Трубенкова — груда искореженного металла. Трудно даже представить, что это был танк. Острые, рваные обломки, диски фрикционов, траки... Изуродованное тело Трубенкова нашли в лесу в десяти метрах от места взрыва. Узнали его по лейтенантскому погону на сохранившемся левом плече да значку пара­шютиста с цифрой «18» на лоскуте гимнастерки... Ря­дом лежал обугленный командир взвода автоматчиков младший лейтенант Петрухин. Из других членов эки­пажа никого не нашли...

Прибежал с разведчиками Андроников и сообщил, что вся просека забита фугасами, миноискатели при­менить нельзя, так как взрывчатка вложена в деревян­ные ящики.

Обо всем этом доложили по рации полковнику Овча­ренко. Командир бригады приказал старшему лейте­нанту Волкову повернуть батальон обратно и продол­жать наступление по другому маршруту.

Экипаж Степанова, не покидая подбитого танка, Сражался до наступления темноты. Как ни старались фашисты поджечь его машину, это им не удалось. Правда, они разбили ходовую часть и вывели из строя лобовой пулемет. Когда кончились боеприпасы, тан­кисты присоединились к нашей пехоте. Вскоре Степанов получил пулевое ранение.

Позади машины Степанова стоял с обгоревшим кор­пусом и погнутой пушкой танк Курманбаева. Все члены экипажа, кроме командира, были ранены вражескими автоматчиками.

Проверь, работает ли мотор, а я разыщу Степа­нова, — сказал Курманбаеву оказавшийся рядом зампотех роты старший техник-лейтенант Машкин и побежал на поиски.

В лесу было уже темно. Изредка взлетали ракеты, ослепляя глаза, в гуще леса беспрерывно трещали автоматные очереди.

Степанов! Степанов! Где ты? — несколько раз крикнул Машкин.

- Постучал в его танк, но никто не отозвался.

В это время две девушки — санитарки из мотострел­кового полка — вели Степанова, уже  перевязанного, к машине.

Галя! Кто-то маячит около танка, — испуганна проговорила одна из них.

Галя, долго не думая, выпустила по танку длинную очередь.

Ты погоди, может, наш,— запоздало предупредил ее Степанов.