На «Витязе» к островам Тихого океана

До начала XIX века Фиджи практически не имели контакта с западным миром. Считается, что Фиджи открыты Абелем Тасманом в 1643 году. Но отважный голландский мореплаватель, проплывая мимо, только заметил сквозь вождь и туман некоторые мысы двух-трех островов. Сто тридцать лет спустя, то есть в 1774 году, не менее знаменитый Английский моряк, капитан Джемс Кук, проходя еще не извертим тогда архипелагом, остановился у одного из островов Ватоа) и послал на берег шлюпку, желая завязать сношения с населением. Но жители островов скрылись в зарослях и контакта не получилось.

Спустя 15 лет капитан Блай (через несколько дней после мятежа на корабле «Баунти», во время которого капитан и 18 его сторонников были высажены в море на шлюпке почти Вез продовольствия и пресной воды) прошел на шлюпке через всю группу островов во время своего беспримерного 3000-мильного плавания от островов Тонга до острова Тимор Малайя). Несмотря на трудности плавания в переполненной шлюпке, преследования каноэ местных жителей и т. п., Блаю удалось сделать наброски многих островов и нанести их на карту. В 1792 году Блай снова был среди островов Фиджи, беседовал с их обитателями, подошедшими на лодках, но не высаживался на берег. Блай составил первые карты Архипелага Фиджи.

Двумя годами позднее капитан Барбур на «Артуре» стоял на якоре у берега Вити-Леву. Флотилия каноэ атаковала корабль, но нападение было отбито. Таким образом, в XVIII веке контакта с европейцами установлено не было.

С началом XIX века картина меняется. Начался период торговли. В то время сандаловое дерево высоко ценилось в портах Китая и в других местах, Торговцы услышали от жителей островов Тонга, с которыми уже раньше установились связи, что Фиджи богаты сандаловым деревом. Корабли из Австралии, Америки, Индии стали шарить по берегам островов Вити-Леву и Вануа-Леву, беспощадно вырубая сандаловое дерево и выменивая его у жителей на европейские товары. В 1806 году «сандаловый» корабль «Арго» потерпел крушение на рифах, и уцелевшие матросы стали жить на од-ном из островов Фиджи. Это были первые европейцы, жившие’ среди фиджийцев. Но запасы сандала были невелики на островах, и торговля эта скоро пришла в упадок. В 20-х и 30-х годах берега Фиджи посещали китобои и скупщики трепанга. Китобойный промысел никогда не достигал большого развития на Фиджи, но некоторые пункты — острова Ротума, Кадаву — были местом стоянки китобоев, где ремонтировались суда, снабжались водой, продуктами, пополняли команду за счет местного населения.

Большее значение имела торговля трепангом. Трепанг — это морской огурец, голотурия, животное, относящееся к иглокожим, но лишенное игл. Кожистых, мускулистых трепангов ловят в прибрежных водах. Их сушат и в таком виде вывозят в Китай, где трепанг очень популярная пища. Главными пунктами добычи и торговли трепангом были северный берег Вити-Леву, остров Кадаву и другие. Товарами для оплаты служили ткани и безделушки, зеркала, ножи, топоры. Торговля сосредоточивалась в определенных пунктах, где селились европейцы, например Левука на острове Овалау. Из этих центров на мелких судах торговцы заходили на острова архипелага, скупая, кроме трепанга, и другие местные продукты — кокосовое масло, черепаховые панцири, перламутровые раковины, жемчуг, плетеные изделия.

Для местного населения, фиджийцев, первый торговый контакт с европейцами имел значительные последствия. Фиджийцы, как и жители других островов Океании, находились еще в каменном веке. Орудия производства — ножи, топоры и т. п. — делались, из базальта, острые куски которого искусно привязывались к деревянной рукоятке, или из костей животных. На низких коралловых островах не было и базальта, орудия делались из твердой раковины — тридакны.

В 1820 году русский мореплаватель, капитан Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен[5], посетивший во время путешествия на шлюпах «Восток» и «Мирный» некоторые из островов Фиджи (Оно, Михайлова, Симонова) и давший превосходное описание жителей и быта этих островов, рассказывает, что «вместо пил островитяне употребляют челюсти больших рыб с зубами. Орудий из металла они еще не знают. При получении топоров и прочих железных вещей островитяне не изъявляли радости. Когда же я приказал плотнику перерубить топором кусок дерева, тогда они узнали цену сего орудия и обрадовались».

Не имея железных инструментов, фиджийцы тем не менее «делали лодки разной величины с отводами на одну сторону, лучше всех до сего времени нам известных. Нос и корма отделаны чисто и притом так, что воды черпнуть не могут. Украшены правильно врезанными жемчужными раковинами, что придает им красивый вид».

Кстати, доктор Деррик считает описания Беллинсгаузена наиболее ценными из всего, что было написано о фиджийцах.

Меновой контакт с европейцами внес изменения в материальную культуру островитян. Легче стало валить деревья, делать доски. Лучшие орудия позволили строить большие и лучшие каноэ. Некоторые из береговых племен на Вануа-Леву и Вити-Леву узнали огнестрельное оружие, на которой сперва смотрели как на чудо.