На Волховском и Карельском фронтах. Дневники лейтенанта. 1941–1944 гг.

«В городе полно эвакуированных ленинградцев», – записываю я в дневник. В своем хлопчатобумажном фронтовом костюме я чувствую себя стесненно. Сижу в своем кресле и озираюсь по сторонам… Но вот гаснет свет, и я уже собираюсь следить за ходом действия на сцене, как взгляд мой потянуло влево, туда, где находилось соседнее кресло, до того не занятое. В полусумраке зала, освещенного лишь бликующим отсветом со сцены, обозначился вдруг профиль молодой женщины необыкновенной красоты. Рядом со мной сидела в вечернем черном платье, стриженная под фокстрот блондинка – мне она показалась прекрасной. Прямой нос, пухлые губы, пышные вьющиеся волосы, большие выразительные серые глаза неотрывно следили за игрой актеров. Я уже более не интересовался сценой. А все смотрел и смотрел на нее, не в силах оторваться… В антракте, вполне непринужденно, она спросила меня, что мне не нравится в спектакле: сама пьеса или же игра актеров?

– Из чего вы заключили, что мне что-то не понравилось? – спросил я и почувствовал, как краснею.

– Вы совсем не смотрели на сцену, – сказала она, улыбаясь.

– Я не люблю таких пьес, – ответил я, потому что нужно же было как-то отвечать.

– Тогда зачем же вы пошли в театр?

– Я так давно не был в театре. Вчера слушал «Сильву», а вот сегодня решил пойти в драму.

– Вы с фронта?

– Это заметно по моему костюму? Да. С фронта.

– Если хотите, и по костюму… Кроме того, вы не ленинградец…

– Неужели и это видно?

– Если бы вы были ленинградцем, то, наверное, следили бы за игрой актеров независимо от пьесы.

– Вы угадали, я не ленинградец.

– А я ленинградка. Они здесь, в этом городе, мне как родные. Тем более что у меня тут нет никого из родственников.

– Я москвич. Это вас не шокирует?

– Отчего же?

– Не знаю. Существует же мнение, будто жители этих двух столиц нетерпимы в отношениях друг к другу.

– Я не из их числа, – сказала моя соседка и засмеялась: – Я театралка и очень люблю московские театры.

Наступила пауза. Я молчал, не в состоянии оторваться от ее лица… Она смотрела на меня. Я ощущал, как между нами возникает незримая область взаимной симпатии. Весь второй акт мы шепотом обсуждали игру актеров. Ее голова, слегка подавшись в мою сторону, едва не касалась моей головы. Иногда ее волосы ласково щекотали мою кожу, и я ощущал аромат ее духов и тепло ее дыхания. В антракте мы прогуливались по аллеям сада, и меня поразила изящная стройность ее ног, обутых в дорогие замшевые лодочки.

После спектакля я спросил, не позволит ли она мне проводить ее до дому. Она согласилась.

Мы шли медленно и неторопливо по затихшему городу. Через Мстинский мост в предместье Полыновку, где она снимала комнату в деревянном двухэтажном доме. Ночь теплая и звездная, и мы еще долго стояли у ворот. Она сказала мне, что где-то рядом, в таком же деревянном доме, жил композитор Лядов. При этом она чему-то счастливо улыбалась.

Из увольнения я возвращался в первом часу ночи. Я знаю: ее зовут Клавдия Николаевна Макарова, она эвакуирована из Ленинграда и работает в конструкторском бюро на 12-м Механическом.

Штабная рота занимает второй этаж добротной трехэтажной казармы. В центральной части два громадных дортуара, а по бокам классные комнаты, каптерка и туалеты. В дортуарах двухъярусные нары, как и в Великом Устюге. В каждом из дортуаров спит до двухсот человек.

16 августа. «Начало занятий, – записываю я, – вновь мы на положении курсантов или слушателей».

Курсовой инспектор у нас – преподаватель тактики майор Яковлев. Лет тридцати пяти, спокойный, вежливый, корректный, ровно расположенный ко всем слушателям, майор Яковлев выгодно отличается от прочих офицеров и своим академическим образованием, и эрудированностью в области штабной специальности.

– Вы – слушатели штабного отделения, и вам предстоит работать в штабах, – так начал свою вводную лекцию по спецпредмету майор Яковлев, – вдумайтесь в то, что, собственно, это значит, вникните в смысл самого слова: «штабист». Штабной офицер – это, прежде всего, военный специалист, готовящий материал оперативно-стратегического или тактического профиля. Материал, необходимый для принятия командованием соответствующего решения. Штабной офицер – это специалист, планирующий и претворяющий в жизнь решения командира. Поэтому штабной офицер обязан располагать исчерпывающей информацией о противнике и о себе – о своих войсках. Грамотно в теоретическом и творческом ключе продумать и рассчитать практические возможности выполнения приказа командования. Учесть имеющиеся в наличии средства обеспечения, подготовить и оформить полагающуюся по штату документацию. Между тем, – продолжал майор Яковлев, – не редки случаи, когда штабные офицеры судят поверхностно о планах высшего начальства, о действиях своего непосредственного командира. Остерегайтесь подобной огульной оценки. Не вы будете принимать оперативно-тактические решения, но вы будете готовить их. Не вы будете решать, но вы будете проводить решения в жизнь. Помните: командир – это ВОЛЯ, а штаб – это МОЗГ!