На Волховском и Карельском фронтах. Дневники лейтенанта. 1941–1944 гг.

Я спускаюсь вниз. Солопиченко все что-то кричит в телефонную трубку. Все десять часов боя он не сходил со своего места на командном пункте. Да, Георгий – это концентрированная воля командира!

Через полчаса собираемся идти в тылы. Контратаки финнов более не возобновятся – это очевидно. Старшим на НП остался начальник разведки дивизиона лейтенант Мишка Ветров.

– За моими разведчиками присмотри, – сказал я ему, уходя, – и учти: со скалы обзор хороший. Нужно ухо востро держать. А мне в штаб полка необходимо. Так что бывай здоров.

Мы идем с Солопиченко по дороге в тыл. По той самой дороге, которая была прежде такой девственно-поэтичной и по которой утром драпала пехота. Теперь на этой дороге всюду следы минувшего боя – словно язвы чернеют среди густой некошеной травы воронки от бомб, мин и снарядов. Всюду торчат сломанные разрывами, посеченные осколками деревья. Всюду валяются брошенные винтовки, каски, лежат неубранные тела убитых.

По дороге идет сержант, один из командиров орудия пятой батареи.

– Сорока! – крикнул Солопиченко – Кто на огневой?

– Товарищи лейтенанты Заблоцкий и Бовичев.

– Ладно, иди куда шел, – сказал Солопиченко и направился на огневые своего дивизиона.

Я следовал за ним – мне не терпелось повидать Заблоцкого. В качестве старшего по званию Заблоцкий докладывает командиру дивизиона о сложившейся обстановке:

– Батареи отстреляли по наступающему противнику успешно. Потерь в личном составе и материальной части нет. Контужены и отправлены в госпиталь командир огневого взвода шестой батареи лейтенант Григорьев и сержант Черепанов – их во время налета авиации в траншее землей придавило.

– Начальник штаба дивизиона Шевченко – где?

– Лейтенант Шевченко, – отвечает Заблоцкий, – на КП полка. Он оттуда батареями командовал, когда мы в составе полка огонь вели.

– Ладно, – говорит Солопиченко, – приводите себя в порядок, кормите людей. Будь здоров, – обратился ко мне, пожав руку, – мне еще в автопарк заглянуть надо. – И пошел напрямик через лес своей размашистой, упругой походкой, раскачиваясь всем телом и пружиня на сильных ногах. Его ординарец еле поспевал за ним.

– Ну, рассказывай, – говорю я Заблоцкому, – что тут у вас было?

– Что было, – смеется Заблоцкий, затягиваясь папиросой, – утром приказ: менять позиции с запасных на

основные. И тут, понимаешь, пехота бежит с передовой. Ужас. Какой-то майор сказал, что не видел подобного с сорок первого года. А я успел переправить только четыре миномета и ни одной мины к ним. Что, если следом за пехотой финны или немцы пожалуют? Ну да машины подошли вовремя: и остальные минометы, и боеприпасы подвезли. Заняли позиции. И когда Солопиченко первый НЗО потребовал – огня дали без осечки. А у Паши Бовичева вон телогрейку на сосну закинуло и воротник словно бритвой резануло.

Распростившись с Заблоцким и Бовичевым, я отправился в штаб полка. Видонов, первый встретившийся мне у штабного фургона, сказал, что Шаблия вызвали в Выборг к генералу Михалкину. А Коваленко в первом дивизионе у Рудя – он там помогал Шаблию управлять огнем полка.

Все мы устали за день. Сидели молча и молча дожидались возвращения командира полка из Выборга. Шаблий вернулся глубоко за полночь и, несмотря на поздний час, собрал всех офицеров штаба в штабном фургоне.

– Теперь, – голос Шаблия спокойный и уверенный, – можно подвести кое-какие итоги. Бой мы выиграли – это ясно! Не исключено, что в намерение финнов входило захват и уничтожение именно нашего минометного полка. А момент выбран – смена пехотных частей. И Михаил Семенович Михалкин оценил бой в дефиле озер как «поединок противника с минометным полком» – это его слова, слова генерала! Принял он меня тепло и радушно, выразил свое восхищение действиями и решительностью личного состава Армейского минометного полка. Генерал одобрил методы огневой деятельности части в оборонительном бою, а равно и нашу активность при обычных условиях обороны. В заключение командующий артиллерией армии передал мне, что Военный совет 21-й армии объявляет благодарность всему личному составу 534-го армейского минометного Выборгского полка (схема 6).

Теперь о конкретном, – сказал командир полка, – командующим артиллерией поставлена перед нами новая задача: к исходу дня 18 июля совершить марш в восточном направлении и занять боевой порядок в районе станции Кирисальми с целью держать под контролем дефиле между озерами Сало-ярви и Кокон-селькя, по которому идет железная дорога: Энсо – Выборг.

Среди лесов и озер страны Суоми

18 июля. Лишь только солнце поднялось над лесами и озерами суровой и таинственно-прекрасной страны Суоми, рекогносцировочная группа во главе с майором Шаблием отправилась в район высоты 30,3 в дефиле между озерами Сало-ярви и Коконселькя. Командный пункт и штаб полка решено расположить в станционном поселке Кирисальми, в двух километрах от переднего края. Напрямую не проехать – шли в объезд через хутор Тали-мюллю. Расстояние чуть более десяти километров.