На волоске

Я пытаюсь дышать как можно спокойнее. Вчера в этом лифте мы были одни в целом мире. Я в этом уверен. Я снова погружаюсь в яркое воспоминание, которое оставила эта пара минут, когда нас с Леаной неудержимо влекло друг к другу. Я умираю от желания проверить, есть ли между нами искра. Нужно просто перестать думать. Преодолеть свой страх. Проявить смелость.

Мои руки дрожат, пока я шарю в шкафчике со сладостями. Я краду у Манон зефирных мишек, хватаю ключи и выбегаю из квартиры, пока не передумал.

Домофон потрескивает, а потом мне открывают дверь, даже не спрашивая, кто там. По пути я вспоминаю фильм «Драйв» с Райаном Гослингом, который мама просто обожает. Этот парень ничего о себе не рассказывает, но девушка все равно влюбляется в обаятельного и загадочного незнакомца. Я наклоняю голову совсем как он, глядя на себя в зеркало в лифте. Нелепость.

Мне не терпится поскорее подняться на пятый, и последний, этаж, половину которого занимает квартира Леаны.

Через дверь слышно громкую музыку, я толкаю ее, даже не пытаясь стучать. У входа я спотыкаюсь о кучу сваленных на полу курток. Слева от меня оказывается огромная гостиная, где сияет диско-шар и на сверкающем плиткой импровизированном танцполе извиваются девчонки с парнями, которых я не знаю. Я поворачиваюсь к кухне, на приглушенный свет точечных светильников. Островок в ее центре усеян раскрошившимися чипсами и вплотную заставлен пивными бутылками, салатниками и пластиковыми стаканчиками, хотя некоторые из них уже валяются на боку. В темном углу целуется какая-то парочка. Пока ни следа Леаны.

С другой стороны от столовой панорамные окна выходят на украшенную фонариками террасу. Куча парней и девушек жмутся в просветы между цветочными горшками под ярко-красной системой уличного обогрева. Я слышу смех Леаны и наконец вижу ее — она стоит с бокалом в руках, облокотившись на перила, а ее рыжие волосы ловят блики света. Несколько прядок выскользнули из пучка, а теплая шаль соскальзывает на платье, обнажая плечо. Едва успев восхититься ее красотой, я с ужасом думаю, что она заболеет на этом холоде и умрет. И только потом замечаю парня, который недвусмысленно смотрит на нее, обняв рукой за талию. Меня обогнали у самого финиша. Я пришел слишком поздно.

Это похоже на удар под дых. Я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть, у меня подгибаются колени. Я разворачиваюсь на автопилоте. Каким же идиотом надо было быть, чтобы поверить, что она мной заинтересовалась… Лучше бы я остался с Алиошей. Дожидаться лифта выше моих сил, и я решаю спуститься по лестнице. Леана догоняет меня прежде, чем я успеваю толкнуть дверь черного хода.

— Поль! Поль! Подожди! Ты куда?

— А ты как думаешь? Я знал, что буду лишним здесь…

Ее глаза блестят из-за выпитого алкоголя, и она вдруг дарит мне улыбку, которую я не в силах истолковать.

— Ты дурачок, ты в курсе? Ты знаешь, во сколько ты заявился? Я уж думала, что ты не придешь!

Она замечает упаковку зефирных мишек в моей руке и чуть ли не облизывается.

— Это мне? Ты запомнил, что я их люблю? Это так мило!

Я молчу, потому что все еще злюсь. Она забирает у меня сладости и тянет меня в квартиру.

— Идем же. Уже почти двенадцать. С крыши будет видно салют. Не тот, что запускают у Эйфелевой башни, но этот тоже ничего.

Она крепко держит меня за руку. Я слышу запах ее духов и не могу оторвать от нее глаз. Мы возвращаемся на террасу; я беру стаканчик пунша, чувствуя, как все взгляды притягиваются ко мне. Леана больше не отпускает меня. Тот парень, Джастин — теперь я его узнал! — сверлит меня глазами. Она со смешком заставляет его подвинуться и занимает свое прежнее место на балконе, но теперь рядом с ней стою я. Ее тонкие и нежные пальчики держат мои. Я отворачиваюсь к парку, который виднеется за ровным строем уличных фонарей, чтобы хоть как-то переварить все то, что сейчас чувствую, но она не дает мне перевести дух.

— Почему ты не пришел в медиатеку тогда?

Какая непосредственность. Я приглаживаю волосы рукой. Каждая лишняя секунда уходит на оценку и отсеивание тех глупостей, которые приходят мне в голову: потому что я хоронил кошку, потому что мама хочет, чтобы я оставался девственником, потому что ошибочные суждения — это мое хобби, моя страсть…

— Это сложно.

Она поднимает брови, и я вижу, как в ее сливовых тенях для век мерцают блестки. Чем ближе я стою к ней, тем более неотразимой она мне кажется, вот только мой ответ ее, кажется, разочаровал. Я чувствую, как почва уходит у меня из-под ног, и пытаюсь в последний момент все исправить.

— Скажем так, обычно, когда красотки проявляют ко мне интерес, я склонен думать, что это какая-то шутка. Особенно если не так давно мне пришлось разочароваться в силе своих чар.

— Ты был влюблен?

В ее голосе больше нет ни тени насмешки. Я краснею, пожимая плечами.

— Может быть. Как знать?

Перед моими глазами на какое-то мгновение встает лицо Сураи. Усилием воли я прогоняю его, потому что не хочу ничего испортить. Андреа права: Леана мне нравится. Она тем временем открывает пачку зефирных мишек и кладет одного в рот, задумчиво жуя.

— Выходит, ты романтик?