На восток

На том и порешили. Бросили жребий, кому идти в десант. Выпало сводному батальону 7-го Восточно-Сибирского полка подполковника Анциферова, размещенного на «Де-Грасе». В 10:18 транспорты двинулись на запад, а скрывшись за скалами от пушек, повернули к берегу, правя прямо на устье небольшой речушки, впадавшей в пролив верстах в трех от батарей, примерно посередине между мысами Яши и Такано. И японцам уже не видно, и самим бежать до них после высадки недалеко будет.

Для ускорения переброски десанта предполагалось использовать катера со всех трех пароходов, без гребных судов. Это было удобнее еще и в том плане, что могла потребоваться поддержка катерной артиллерии и пулеметов. Кто этих азиатов знает! Хоть людей и человеческого жилья не видно, может, тут за каждой сосной или скалой по роте спрятано.

Тем временем «Нахимов» с миноносцами двинулся в пролив, явно обозначив намерение идти на прорыв. По местам выловленных мин удалось примерно определить расположение первой линии заграждения. Но она могла быть не единственной, так что крейсер только изображал готовность форсировать минное поле по одному из двух образовавшихся в нем и отмеченных по всем правилам проходов. Выставленные миноносцами вехи оставались на своих местах, так что со стороны это выглядело вполне правдоподобно.

Японцы повелись на провокацию, плюнув на уходящие транспорты и открыв огонь с тридцати пяти кабельтовых по боевым кораблям. В ответ загремели русские пушки. Кроме того, миноносцы, уже опередившие своего флагмана, начали забирать влево, все больше отдаляясь от черных скал полуострова Цугару, в то время как «Нахимов» все так же пер прямо в середину прохода, выдавая максимальные пятнадцать узлов и уже добившись накрытия главным калибром, в то время как японцы пока мазали.

Энквист надеялся вынудить противника делить свой огонь, одновременно отодвигая уязвимые легкие корабли как можно дальше от японских пушек. Конечно, сохранялась вероятность, что на восточном берегу пролива, где серые урывистые утесы казались более крутыми и вдобавок уходили своими склонами сразу в воду, тоже могут быть батареи. Японцы – народ трудолюбивый и целеустремленный, способный на многое. Но, по крайней мере, серьезных калибров с той стороны точно можно было не опасаться.

Надежды оправдались. Едва начав нащупывать групповую цель, после ее разделения, японцы замешкались. Миноносцы они доставали теперь только своим большим калибром, но тогда более крупного, доступного и опасного могли разве что пощекотать трехдюймовками. Это ни в коем случае не могло его остановить, конечно, если впереди не имелось что-то более опасное. Судя по тому, что они так и оставили едва досягаемые миноносцы приоритетными целями, им еще было чем нас удивить.

Как только стало ясно, что оттянуть огонь на себя не удается, Энквист распорядился не подходить ближе полумили к заграждению, а Ломану передать приказ: «Продолжать движение, произвести разведку пролива Таиродате на всю глубину и атаковать суда, скрывающиеся за мысом Хокаи и в гавани порта Аомори, а также ту мелочевку, что сейчас стала видна с верхних марсов крейсера под самым западным берегом прохода».

А «Нахимов» в 10:45 сбросил скорость, начав разворачиваться на обратный курс и менять стреляющий борт. К этому времени с клотиков его мачт смогли наконец разглядеть, кто приближался вдоль самой кромки береговой черты западной стороны пролива. Это оказалась длинная вереница небольших парусных судов, явно шедшая из Аомори на север, вместо того, чтобы скрыться в порту или другой укромной гавани. Их маршрут казался странным и нелогичным, потому вызывал сильные подозрения.

С миноносцев их наверняка еще не видели, так как расстояние превышало десять миль. А свернув «за угол», Ломан вообще мог с ними разминуться, что было бы нежелательно. Поэтому ему отмигали сначала ратьером, а потом и прожектором распоряжение: в первую очередь заняться подозрительными судами. Причем пришлось повторить дважды, пока получили отзыв о приеме. Сносимый ветром собственный дым и довольно интенсивный обстрел явно мешали ведению наблюдения с миноносцев в кормовых секторах.

В 10:49 отряд Ломана наконец выскочил из-под огня. После нескольких залпов, легших все возрастающими недолетами, батареи совсем оставили его в покое, переключившись на крейсер. Спустя еще три минуты миноносцы миновали мыс Хокаи, оказавшись в заливе Муцу.

По левому борту открылось обширное водное пространство входящих в него заливов Оминато и Нохедзи, ограниченное с востока гористым восточным берегом, на котором выгнулся растянутым горбом примерно посередине просматриваемой части горный массив Китаками. Его вершины, понижавшиеся к югу и северу, были едва различимы над белесой дымкой более чем в двадцати милях, а прямо по курсу где-то недалеко за горизонтом пока еще скрывался порт Аомори, лежащий в глубине одноименного залива. Оттуда вставали к небу многочисленные, но не густые дымы то ли из пароходных труб, то ли из заводских или фабричных.