На заработках

— Зачмъ-же Арину, коли я тебя посылаю! воскликнулъ лакей. — Что за нравъ такой капризный! Можешь наконецъ ты уважить моей фантазіи. Къ вамъ и такъ, и сякъ, и харчи вамъ даютъ, и чаемъ васъ сбираются поить посл обда, а вы все въ контру. Что за неблагодарный народъ такой!

Акулина взяла гривенникъ и отправилась въ лавочку за содой.

— Соды, соды возьми. Смотри, не перепутай. Слышишь: соды! кричалъ лакей.

Когда Акулина вернулась изъ лавочки съ содой, Арина была вся въ слезахъ.

— Опять приставалъ?

— Приставалъ. Такъ и лзетъ цловаться. Я ужъ бгала въ кухню кухарк жаловаться, такъ та стыдить его начала. И что я за несчастная такая, что ко мн вс пристаютъ! плакалась на свою судьбу Арина.

Лакей долго не показывался. Акулина пошла его искать и нашла его въ маленькой лакейской каморк. Онъ лежалъ на диван, курилъ папиросу и читалъ газету.

— Принесла я, голубчикъ, соду-то. Ты приди и покажи, что намъ съ ней длать, сказала она.

— Ну, теперь мн некогда. Видишь, я занятъ, отвчалъ лакей. — Я ужъ показывалъ, разсказывалъ, но что-жъ, коли вы такія безпонятливыя дуры. Показывалъ и теб, и Арин. А та ужъ дура вдоль и поперекъ. Ее натолкнешь на что-нибудь, тронешь за руку, за плечо, а она отмахивается и бжитъ. Думаетъ, что не вдь что такое! Придумала, что я къ ней цловаться лзъ. Не видалъ я такой сивой дряни!

— Ты только скажи, что намъ съ снадобьемъ-то твоимъ длать, съ содой-то?

— Повалите ее въ ведра, да и мойте съ ней.

Часовъ около четырехъ дня въ кухн прислуга пила чай, но лакей уже не приглашалъ Акулину и Арину къ чаю. Въ начал шестаго часа полы, двери и окна были вымыты, и Акулина пришла объ этомъ сказать лакею.

Лакей сурово, недружелюбно посмотрлъ на нее и произнесъ:

— И дня даже не работали, а подай вамъ за день расчетъ.

— Да вдь ужъ это не отъ насъ. Укажи, голубчикъ, на работу и мы теб до вечера проработаемъ, сказала Акулина.

— Не надо намъ, ничего не надо. Вотъ вамъ восемьдесятъ копекъ и проваливайте ко всмъ чертямъ.

— За что-же такъ, милый?

— Неучи, сивое невжество! Вотъ деньги.

Лакей вынулъ четыре двугривенныхъ и бросилъ ихъ передъ Акулиной на столъ. Та поблагодарила.

Когда онъ пошелъ посмотрть, всели вымыто, что нужно было вымыть, женщины стояли ужъ обувшіяся и въ котомкахъ. Онъ посмотрлъ на котомки и произнесъ:

— Вс-ли вещи-то господскія цлы у насъ? Не сперли-ли чего?

— И что ты, голубчикъ! Храни Богъ! испуганно воскликнула Акулина. — Да хоть обыщи насъ.

— Не требуется. Коли чего не хватитъ, то съумемъ и черезъ полицію васъ найти. Все цло, окинулъ онъ глазами комнату. — Ступайте.

Акулина и Арина попрощались съ нимъ и съ кухаркой, поблагодарили за хлбъ-соль и ушли.

XXIII

Выйдя посл работы за ворота на улицу, Акулина и Арина невольно задали другъ другу вопросъ: куда теперь идти? Былъ всего еще шестой часъ и весеннее солнце ярко сіяло.

— Бда, коли не знаешь, гд приткнуться, гд переночевать, сказала Акулина.

— Бда-то бда, а только, Акулинушка, ужъ я куда рада, что мы изъ этого дома ушли, гд полы и двери мыли, отвчала Арина. — Очень ужъ меня обидлъ этотъ самый… управляющій онъ, что-ли…

— Ну, что, двушка, терпи… Въ людяхъ жить, такъ терпть надо. Вдь не поддалась. А я вотъ что думаю: вдь теперь еще не поздно… Эво, какъ солнце-то стоитъ… Такъ не пойти-ли намъ опять на Никольскій рынокъ? Можетъ статься опять, кто нибудь съ вечера на работу найметъ?

Арина согласилась и он отправились. Поспрашивая, какъ имъ пройти, он черезъ нсколько времени пришли къ Никольскому рынку.

Подъ навсомъ у рабочихъ на этотъ разъ было многолюднее, чмъ вчера. Пришлыхъ деревенскихъ женщинъ съ котомками было до пятнадцати, переминался съ ноги на ногу вчерашній носильщикъ, покуривая махорку въ свернутой изъ газетной бумаги папирос, была вчерашняя женщина съ синякомъ подъ глазомъ, но Фіоны не было. Большинство деревенскихъ женщинъ очевидно были землячки, изъ одного мста. Женщинъ семь или восемь сидли группой и ужинали, для огромный каравай хлба. Около нихъ стояла объемистая деревянная чашка съ варенымъ картофелемъ, купленнымъ у торговки, и он вс хозяйничали, выбирая изъ этой чашки картофель. Съ женщиной, съ синякомъ подъ глазомъ Акулина и Арина встртились уже какъ съ знакомой.

— Не нанялась еще, милая? спросила ее Акулина.

— Гд наняться! Сегодня почитай что и найма-то не было. Плотниковъ брали, мостовщиковъ брали, а женщины съ утра безъ почину сидятъ. Вонъ ихъ сколько.

— Откуда, милыя? Изъ какого мста? отнеслась Акулина къ ужинающимъ женщинамъ.

— Демянскія, изъ подъ Демянска, Новгородской губерніи.

— Ну, и мы новгородскія, только Боровичскаго узда. На огороды пріхали?

— Пріхали на огороды, ходили по огородамъ да не берутъ, везд говорятъ, что посл Пасхи наймы будутъ.

— Вотъ и намъ тоже самое говорятъ. Никуда еще не нанимались?