На заре

По узкому кривому коридору старого здания Мечев направлял пленного на допрос к уполномоченному.

В небольшой комнате с одним зарешеченным окном, выходившим в старый заброшенный сад, пахло сыростью.

Юдин сидел за столом, и лицо его, освещенное с одной стороны солнечным светом, падавшим в окно, было бледным и строгим. Пленный переступил порог, бросил на уполномоченного надменный взгляд, потупился. Черный полинялый бешмет[135] на нем изорван, волосы растрепаны. Юдин смерил его глазами:

— Фамилия?

— Трегуб.

— Из Краснодольской?

— Да.

— Есть пулеметы в банде?

Трегуб молчал.

— Я к вам обращаюсь, слышите? — повысил голос Юдин.

— На вопросы отвечать не буду, — категорически заявил Трегуб.

Юдин побарабанил пальцами по столу, как бы решая, что с ним делать, потом махнул рукой:

— Увести!

Мечев удалил бандита и тут же доставил следующего. Юдин долго глядел в упор на пленного, спросил:

— Кто командует бандой?

— Полковник Набабов, — словоохотливо ответил допрашиваемый и, помолчав, встрепенулся: — Туда недавно приехали генерал Хвостиков и американский военный представитель Полли. Думают всех казаков увести в станицу Преградную на формирование армии.

Это сообщение для Юдина было ценным.

— Когда же они уйдут из монастыря?

— Говорили, завтра.

— А пулеметы в банде есть?

— Есть.

— Много?

— Кажись, четыре или пять.

— А сколько человек в банде?

— Было около двухсот, а теперь поменьшало.

— Игуменья помогала Набабову? — допрашивал Юдин.

— Ни! — мотнул головой пленный. — Игуменша в дела отряда не мешалась. Слыхал я, что она ругалась с Набабовым из-за нас, не хотела, чтобы мы поселялись в монастыре.

— Вы откуда? — спросил Юдин.

— Вот, — пленный указал через плечо, — из хутора Драного.

— Кто у вас дома?

— Жинка, батько и маты, старики.

— Какое хозяйство?

— Пара коней, две коровы, — перечислял допрашиваемый, — хата, клуня и так всего по мелочи.

— Что же вас заставило пойти в эту шайку?

Пленный пожал плечами.

— Да… меня сманули, — с трудом произнес он. — Я после уже каялся, но было поздно.

— Что же вам говорил Хвостиков?

— Призывал бороться против Советской власти. Ну, говорил еще и о том, что Америка и Англия помогают ему оружием.

— А вы надеетесь на эту помощь?

— Кто надеется, а кто так. Говорят: на бога надейся, а сам не плошай.

Юдин задал еще несколько вопросов и приказал Мечеву увести пленного.

* * *

Вечерние сумерки надвигались с востока, ползли по накаленной земле и постепенно сгущались в непроглядную темноту ночи. В саду тревожно чивикнула сойка, забила крыльями и снова утихла. С реки потянул свежий ветерок, и в воздухе резко запахло ароматом спелых плодов. Во дворе коммуны наступила тишина. У ворот и калиток, выходивших в лес, стояла охрана. Патрули время от времени делали обход, прислушивались к каждому подозрительному шороху. В окнах домов — не единого огонька. Везде мрак и молчание.

Чоновский отряд под командованием Юдина направился вдоль лесной дороги. В небольшом обозе двигалось несколько повозок с боеприпасами и продовольствием. Лошади шли шагом, изредка похрапывали. Люди не курили и не разговаривали.

Через четверть часа отряды соединились на стыке двух дорог, идущих из коммуны и монастыря в станину. Командиры, не слезая с коней, собрались под ветвистым дубом. Юдин тихо сообщил Жебраку и Корягину о том, что ему рассказали на допросе пленные.

— О Хвостикове и американце нам тоже известно, — сказал Корягин, держа левую руку на эфесе шашки. — Дочка Калиты с нашей разведкой встречалась в лесу.

— Так вот, — продолжал Юдин после небольшого молчания, — Хвостиков прибыл туда за формированием и завтра в ночь вместе с бандой должен покинуть монастырь.

К ним подбежал Вьюн, посланный начальником разведки, и доложил, что на участке Леонида Градова противника не оказалось. Юдин приказал ему, чтобы он передал командиру — продолжать выполнение ранее поставленной задачи.

— Есть, выполнять! — отчеканил Вьюн и нырнул в чащу леса, окутанного густою темнотой ночи.

В разведку было снаряжено еще две группы бойцов: одна во главе с Иваном Градовым, а вторая — с Мечевым. Корягин, Жебрак и Юдин разъехались в разные стороны.

Колонны потянулись на дорогу, ведущую в монастырь. Испуганные галки вились в темной выси, каркали.

Мечев с пятью бойцами пробрался тропой между густых деревьев на изволок. Прислушался к лесному шороху. Винтовки держали на изготовку. Всюду тихо, темно, лишь изредка покажется из-за тучи мутный луч золотого полумесяца и опять погаснет.

Колонны развернулись. На правом фланге с двумя взводами пробирались Юдин и Ропот, на левом — Корягин и Гуня; в центре — Жебрак и Доронин.

Градов, крадучись вдоль берега Кубани, держал на боевом взводе ручной пулемет, напрягал глаза до боли, прощупывая в темноте каждый подозрительный предмет.

* * *

Разведка донесла Хвостикову о наступлении чоновских отрядов на монастырь.

Во дворе подняли тревогу. Банда в одно мгновение стала под ружье у церкви, замерла в ожидании распоряжения.

Хвостиков взбежал на паперть, объявил о наступлении чоновцев и, взмахнув плетью, скомандовал:

— На молитву — шапки долой!

Повстанцы опустились на колени, обнажили головы.