На заре

Гиря невольно задрожал всем телом, и его сердце, казалось, остановилось на мгновение. Сознание затемнилось какою-то невидимой завесой, помутнело, мускулы сжались, как боевая пружина. Пулемет строчил, заглушая шум разыгравшегося боя в монастыре. Гиря не выдержал, с силой вонзил кинжал попу между плеч.

— Вот тебе, лохматая собака!

Он кинулся к пулемету и стал поливать банду свинцовым дождем. Во дворе поднялась паника. Повстанцы побежали к реке, но неожиданно для них с правого берега Кубани ударил пулемет и захлопали винтовки.

Хвостиков и Полли, под прикрытием двух своих пулеметов, оттеснивших заслон за рекой, стали отступать с казаками по косе.

XIII

Иван Градов, цепляясь за корни на крутом берегу реки, спустился к водоплеску, сел на корягу. Перед его глазами брели люди по мелководью. Градов открыл по ним огонь из пулемета. Вокруг него свистели пули, впивались в деревья, булькали в быстрине реки. Он прянул к обнаженным корням старого дуба. На берегу залегло несколько бойцов, среди них был и Вьюн. Он по-кошачьи прыгнул с обрыва на корягу, перебросился к старику и, просовывая ствол карабина между спутавшимися корнями, до боли стиснул зубы.

— Дядя Иван, — прозвучал его голос, — откуда взялась эта коса?

— Такая уж наша река, — следя за противником, ответил Градов. — Сегодня там глубина, дна не достанешь, а завтра нанесет целый остров, да особенно в половодье.

Бандиты снова показались на косе. Вьюн щелкнул затвором. Грянул выстрел. Градов приложился к пулемету и, когда верховые скопились на косе, открыл огонь вместе с другими бойцами, залегшими на обрыве.

Из-за речки дружной пальбой отозвался и заслон.

Корягин вместе с Гуней подводили бойцов к монастырской стене. К ним поспешно подошел Жебрак, сказал:

— Что за диковина, товарищи? Слышите, как с колокольни бьет пулемет по банде?

— Да вот, — задерживаясь, отозвался Корягин. — Из-за этого нельзя штурмовать.

— Диву даемся, — басом добавил Гуня.

Путаясь в высокой траве, они направились к чоновцам.

Стрельба с колокольни прекратилась.

Чоновцы с криком «ура» кинулись к ограде, но бандиты вновь начали отстреливаться, заставили их приостановить атаку. С колокольни опять ударил пулемет, но вдруг замолк. Затем внутри колокольни послышалась стрельба.

Юдин прижался к шершавому стволу дуба, у которого залег Жебрак со своими бойцами. К ним подбежал Корягин.

— Ну как, товарищи? — спросил он поспешно. — Будем наступать? У врага что-то неладное. Вишь, какай перестрелка идет!

— Немного повременим, — сказал Юдин, продолжая с напряжением глядеть на монастырь.

Корягин приник за пнем, коснулся ухом земли. До него донесся тяжелый стон. Он напряг слух и ясно услыхал громкое оханье.

«Ранен! — мелькнуло в его голове. — Надо помочь».

Стон усилился. Не теряя ни минуты, Корягин пополз к бойцу.

— Куда тебя ранило, браток?

— В плечо и ногу, — слабо простонал чоновец. Крови много потерял.

— Двигаться можешь?

— Куда там.

— Ну давай мне на спину, — сказал Корягин, взвалил на себя раненого и направился в тыл.

К нему подоспели два санитара с носилками, взяли бойца и, выбирая безопасные места, канули в темноту.

Корягин вернулся. Пробираясь мимо бойцов, лежавших в цепи, он неожиданно наткнулся на Доронина.

— Ну что? — спросил тот. — Где Юдин и Жебрак? Какое будет решение?

— Да вот, — ответил Корягин. — Видишь, что творится?

Через несколько минут чоновцы со всех сторон бросились на штурм монастыря.

Мощное «ура» пронеслось из конца в конец наступающих цепей. Бойцы кинулись к ограде, полезли на нее. Многие уже со стены палили по бандитам, отступавшим в сад, к озеру и болоту.

На правом фланге, берегом реки, во двор проникли Градов и Ропот со своими подразделениями.

Мечев и Вьюн с несколькими смельчаками прорвались к восточной части ограды, упиравшейся в болото, и с тыла ворвались в сад. Хвостиковцы, окружавшие колокольню, обратились, в бегство. Но чоновцы настигли их. Засверкали кинжалы. Началась резня. Леонид Градов подоспел на помощь товарищам. Еще несколько секунд, и небольшая вражеская группировка вся была уничтожена.

Повстанцы под командой Набабова беспорядочно отстреливались, отходили к реке, в панике бросались в воду на лошадях. Генерал вместе с американцем мчались впереди них, нахлестывая своих коней.

Градов припал к дереву, застрочил из пулемета. Бойцы тут же установили трофейный тяжелый пулемет и открыли по банде огонь, не давали ей наладить в своих рядах хоть какой-нибудь боевой порядок.

По всему монастырскому двору лежали убитые и раненые.

Гуня вместе со своими бойцами побежал к запертой двери колокольни, и дружные приклады забарабанили в нее.

— Эй, кто там! — раздался громкий бас Гуни. — Открывай, каналья! Слышишь? Сурьезно упреждаю!

Никто не отозвался. Гуня махнул рукой и, оставив у двери двух чоновцев на страже, с остальными помчался к реке, где все еще продолжали греметь выстрелы. Но в это время стрельба почти затихла, бандиты, зажатые со всех сторон, бросали оружие, сдавались в плен.

Юдин приказал бойцам собрать у церкви всех захваченных и построить в колонну.