На заре земли русской

– Не знаю, милая моя Светлана, кажется, случилось. Не вернулся наш князь из Киева, в темницу брошен по приказу Изяслава. Отец твой поведал мне.

Светланка отстранилась от Димитрия, отвернулась от него, положила голову на его плечо. Юноша обнял её одной рукой, и долго они ещё так стояли, ничего не говоря, а хрупкий дождь покрывал их паутинкой маленьких, почти незаметных капелек воды.

– Что же теперь будет? – прошептала Светланка, запрокидывая голову и глядя Димитрию в глаза. Тот неопределённо отвёл взгляд в сторону.

– Не знаю… Так просто Киевский это не оставит. Отец твой мог бы собрать дружину, пойти на Киев, но это не принесёт пользы, только люди зазря погибнут.

Светланка понимающе молчала. И вдруг вспомнила: и у них в стольном городе есть свои люди, знакомые! В обучении у отца когда-то был мальчишка по прозванью, как помнилось девушке, Василько. Запомнила она его, потому что глаза у него были необычно яркого, василькового цвета, под стать имени, как у Димитрия. Василько был старше Светланки солнцеворотов на пять, и она была совсем маленькая, когда он жил у отца её учеником. Потом, по окончании обучения, его забрали со двора, и больше о нём Светланка ничего не слышала, разве что через несколько месяцев отец вспомнил о нём и сказал, что он с отцом, братом и матерью уехал в Киев. Так и передала Светланка Димитрию всё, что было в памяти её о Василько.

Заговорившись и забыв обо всём, молодые люди не заметили подошедшего Радомира. Со свечой в руках он стоял, словно призрак, на крыльце своего дома, и прислушивался к их разговору. Когда дело дошло до предложения Димитрия сказать о том отцу Светланки и ехать в Киев, чтобы найти Василько – авось тот как-то сможет помочь, может, что-нибудь придумать – Радомир сошёл со ступенек. Буря разыгралась в душе его, не ведал он про то, что меж дочерью его и стольником Полоцкого есть какие-то сношения, да и какие – самые серьёзные! Он недолюбливал Димитрия из-за того, что не знал юноша родных своих, он полагал, что человек без роду, без племени – и не человек вовсе. Теперь он разозлился на молодого стольника ещё и за то, что они со Светланкой скрыли свои отношения и встречи, которые явно проходили не в первый и не во второй раз.

– Вот, значит, как ты честен со мной! – воскликнул он, подходя ближе, и от неожиданности Димитрий и Светланка отпрянули друг от друга, однако, не отпустили рук друг дружки. – Да как ты смеешь к моей дочери… Светлана, а ну брысь отсюда!

Боязливо опустив голову, Светланка покорилась, на прощание чуть заметно улыбнувшись Димитрию, и скрылась в доме. Дождавшись, пока она уйдёт, Радомир схватил юношу за плечи и с силой встряхнул.

– Ты хочешь сговориться с киевлянами, – кричал он, не замечая, как тучи собираются на лице Димитрия. – Ты хочешь пойти против нас! Предатель!

– Не хотел я сговариваться ни с кем! – вспылил молодой человек, выворачиваясь из цепких рук дружинника и перебивая его. – Светланка знает того, кто мог бы помочь нам, он близок к Изяславу! И если мы будем сидеть сложа руки, мы ничего не добьёмся, и город потеряем, и князю не поможем! Я вам верил!

С этими словами Димитрий бросился к воротам, на мгновение задержался, отворяя тяжёлую калитку, и исчез за поворотом. Радомир не стал догонять его, решив, что он побоится снова перечить старшему дружиннику, и остался на дворе подышать ночным воздухом.

Через полчаса времени ночную тишину, нарушаемую только пением цикад и далёким лаем собак, вдруг разорвал свист хлыста и отчётливый, гулкий на пустой улице топот копыт. Радомир глянул через частокол, там, где ссохшиеся брёвна слегка расходились, и увидел фигуру всадника, удаляющуюся в сторону черты города. Это был Димитрий, и Радомир сразу понял, куда тот направляется.

В Киев!

Димитрий гнал коня, почти не давая ни себе, ни ему отдыху. Четыре ночи, пять сотен вёрст оставил он позади, добравшись до Киева. В стольном городе бывать ему не доводилось, и оттого ему было всё ново и интересно, однако разглядывать, присматриваться и мешкать было некогда.

Димитрий понятия не имел, как ему найти Василько, здесь ли он, кто он и жив ли он вообще. По рассказам Светланки, прошло немало солнцеворотов с той поры как уехал из Полоцка Василько, и шансы отыскать его были очень и очень малы. Димитрий медленно шёл по улицам пригорода, осматриваясь и приглядываясь. Повсюду были люди: яркие, что-то быстро говорившие, предлагавшие. Они все чем-то торговали, с кем-то ругались, куда-то спешили, и Димитрию Полоцк казался роднее, уютнее, тише.

Постепенно пыл его угас. Среди многочисленных киевлян, не имевших никакого отношения к великокняжескому престолу, отыскать одного человека, которого никогда не видел, было практически невозможно. Размышляя таким образом, Димитрий добрался до городских ворот, и тут же дорога ему была преграждена длинными копьями.

– Кто таков? – спросил один из охранявших ворота стражников. Юноша на секунду задумался, стоит ли говорить правду, но врать он не умел – пылающие щёки и дрожащий голос выдали бы его, и он по совести назвал своё имя.