На зубок. Сборник рассказов

– А я серьезно, – на этот раз он выглядел действительно серьезно. – Мы его так называем. Но официально, это, конечно же, волки.

– Так, значит, волки и есть.

– Не-а. Волков мы знаем. И вот эту хрень точно не они творят. Да и не водятся волки на заброшенном заводе. А на людей только там нападают.

– Ясно, – я оторвал взгляд от сиденья и решил наконец уже заправить эту чертову машину.

– Подробностей не хочешь?

– Нет.

– Лады. Только знай, – тут он опять включил свой дурацкий голос, – не ходи по вечерам на заброшенный завод…

– На кой мне туда?

– Ну, мало ли, – подмигнул он мне и мотнул головой в сторону Эсфирь.

“Неужели прознали, что я пялюсь на нее?”

Я непонимающе посмотрел на Юрку.

– Она на пустыре перед заводом собаку выгуливает. Там площадку еще пару лет назад Семеныч для нее сделал. Но, думаю, теперь он это запретит.

– Мне-то что?

– Ну, ты это… подай-принеси. Вдруг тебя попросит, – он подошел поближе, чтобы его на всякий случай никто не услышал. – Ты, если не дурак, не соглашайся. Пусть кого из колдырей за бутылку напрягает. Тебе, может, деньги и нужны, но оно того не стоит.

***

А ведь Юрка как в воду глядел. Только я отправился мусор перед закрытием выносить, как ко мне начальничек мой и подошел.

– Толик, слушай, я подумал, что ты у меня тут устаешь сильно. Отдохнуть не хочешь?

– Вас достала моя несуразность?

– Нет, с чего?

– До отпуска я еще не доработал.

– А, ты про это, – он обернулся, и только сейчас я увидел, что Эсфирь попрощалась с кухаркой Варей и куда-то поспешила. – Милая, погоди! – крикнул Семеныч ей вслед. – Подойди-ка, пожалуйста.

Первый раз тогда мы с ней встретились взглядом. Смотрела на меня с любопытством и легким высокомерием. Конечно, я в этом загоне самый жалкий из баранов.

– Слушаю, дорогой.

Спустя несколько стандартных фраз они начали спорить. Даже не думал, что стану свидетелем такой внезапной ссоры. Его доводы были разумны. Он ее любил, чувствовал опасность, хотел уберечь. С другой стороны, она говорила более осмысленно. Ну что за монстр, действительно? Нет в этом мире монстров. С этим я был согласен. Здесь не существует магии, уж я-то готов был в этом поклясться. Да и прогуливалась она со своей сучкой не слишком поздно. И как заметила Эсфирь, собака учует дикое животное получше любого из нас. Убережет хозяйку.

– Зачем мне он? – бросила она презрительно.

“Совершенно незачем”, – согласился про себя я.

– И все-таки, милая, пусть он погуляет с вами. Мне так будет спокойнее. Пока все… не уладится.

Еще пару минут уже надоевшей мне супружеской перебранки ― и Эсфирь согласилась. Муж был рад, а я растерян. Поплелся за ней, проклиная себя за то, что плохо работал. Глядишь, не вляпался бы в это странное поручение.

Мы не подружились, хотя я надеялся. Сколько бы я ни пытался проявить свое очарование, Эсфирь смотрела сквозь меня, иногда выдавая дежурные ответы. Чувствовал себя раздавленным. Работа дрянь, мир дрянь и отношение ко мне, будто я муха, бездумно ползающая по коровьей лепешке.

Каждый вечер мы выходили с ней на пустырь, она занималась с собакой, очаровывала грацией, воодушевляла звонким ласковым смехом. Только здесь, в этот час уединения от рядовой жизни, она становилась пленительно свободной и волнительно трепетной. Я стоял поодаль, бесцельно глядя то на Эсфирь, то на заброшенные здания вдалеке. Пытался уловить хоть какое-нибудь таинственное движение в темной заброшке, но ничего, ровным счетом ничего необычного не происходило. И вправду волки, несчастье, но такое обыденное.

Но однажды появился он. Молодой мужчина вышел к нам из небольшого пролеска, перепрыгнул грязную лужу и, к моему удивлению, по-дружески попросил у собаки лапу. Та дала, всем видом показывая, что незнакомец ей как минимум знаком. Я растерялся.

– Это мой друг, – обратилась ко мне Эсфирь. – Мы сейчас сходим на завод, а ты можешь идти. И, думаю, тебе не стоит об этом говорить моему мужу.

“Вот оно как!” – я почувствовал, как меня втянули в чертову семейную возню.

Эсфирь ничего больше не сказала, а пошла с мужчиной. Собака ее помчалась вперед, я же стоял и не знал, как подобает себя вести в такой ситуации. Минуты шли.

“Уйти или дождаться? Я стал свидетелем чужой измены? Что положено делать в таких случаях? Почему она решила, что я буду молчать? Или это не измена? Но что тогда?”

Я постоял еще немного. Понял, что совершенно точно не смолчу. Не могу. Просто не могу. И двинулся в сторону завода, твердо решив удостовериться или опровергнуть свои подозрения.

Ржавые ворота были открыты и печально поскрипывали от душного движения воздуха. Тополиный туман охватил все в отчужденных зданиях, темнеющих в сумерках. Словно густые комья паутины, он лохматился в каждом углублении, в каждом закутке. Смягчал шаги, но сгущал и без того прелый воздух. Я шел осторожно, прислушивался. Пытался сообразить, куда они могли уйти. Глупая была идея ― искать двух людей в таких громоздких зданиях. Я собирался уже уйти, как вдруг услышал крик.