Nabat_1

— Княже, — вмешался Тишка-ангел. — Место схожде­ния на землю дьявольских сил у города Хайфа, в земле изра­ильтян. Мы там плотную оборону готовим.

— Так-так, — машинально кивнул Судских. — Сева, а ракеты могут выполнить боевой пуск? Как считаешь?

— Могут, — подтвердил Всеволод. — Во-первых, я по­нял, что сопровождающие — специалисты-ракетчики. Во- вторых, контейнеры не стандартные, с убирающейся верхней крышкой, из-за этого в шторм разошлись створки. И вот еще важное: в море мы дважды проводили учебные тревоги: эки­паж расходился по своим местам, а сопровождающие спе­шили к этим двум контейнерам на корме, хотя отвечали за все сто пятьдесят штук.

— Понял, — кивнул Судских. — Твой контейнеровоз хо­тели использовать как плавучую пусковую установку. Пред­положительная цель — Израиль. Провожал Лемтюгов. Нити сходятся к Воливачу. Тишка, ангел мой, мне пора возвра­щаться. — Повернулся к сыну: — Когда судно полагает быть возле Хайфы?

— Через двое суток приблизительно. Четырнадцатого ап­реля.

Судских задумался, поднял голову вверх. Со Всевышним он встретиться так и не успеет. Что важнее?..

Неожиданно снова появился сам архангел Михаил.

— Провожу тебя, — сказал он. — Возвращайся, княже, ты там нужнее, Господь оборонит тебя. Еще раз взгляни на острие моего меча, —- добавил он и поднял меч на уровне глаз Судских. Острие искрилось голубоватым пламенем, четко выделялась причудливость формы. — Вбери его силу, — при­казал архангел.

Обеими руками Судских коснулся острия. Он ожидал уда­ра тока, ожога, ничего не случилось, лишь голубоватое све­чение поблекло перед его взором, устремленным вверх, и все заполнил полумрак с рассеянным светом в изголовье.

— Сева! — позвал он, приподнимаясь на локте. Никто не ответил. Где-то рядом слышался смешливый мужской голос, его перебивал игривый женский. — Что это? — ничего не понимая, Судских отлеплял с тела датчики, будто заурядный налипший сор. — Севка! — позвал он громче.

Музыка и голоса оборвались поспешно, и на пороге воз­ник плечистый, осанистый мужчина в белом халате. Из-за плеча выглядывала женщина.

-— Я здесь, Игорь Петрович. Меня зовут Олег Викенть- евич.

Мутная пелена сползла с глаз Судских. Он стал мыслить реально:

— Какое сегодня число?

—Двенадцатое апреля, — сказал мужчина.

Сичкина позади Луцевича до боли сжимала грудь и куса­ла губы, крупные слезы пополам с тушью пачкали белоснеж­ный халат. Она понимала, что ее так поздно начавшийся праздник кончился рано, и вес же она сказала сквозь слезы:

— С возвращением вас, Игорь Петрович...

3 — 13

По пятницам всегда Москва разгружалась от служивого люда. Новый век не стал исключением, хотя усилиями но­вых властей она достаточно разгрузилась от лишних забот и нахлебников, воздух стал чище, и можно было дышать сво­бодно в городских квартирах, но куда все же лучше расслаб­ляться на природе. Связь работала отменно, транспорт не подводил, дороги без колдобин, и ради чего надо рваться в центр, если решение можно принять, обирая куст малины или полеживая в гамаке? Еще эмоции, конечно, однако эмоцио­нальных недоучек постепенно вытесняли исполнительные прагматики.

Воливач и Гречаный не были исключением. На одного ра­ботали органы контрразведки, на другого — казацкое ми­нистерство охраны йорядка. Оба имели полнейшую информацию по стране, необходимые меры принимались за­ранее, и вряд ли какое-то происшествие могло испортить их загородный отдых.

Весть о возвращении Судских к нормальной жизни заста­ла Воливача на полпути к даче по Рублевке, а Гречаного на­половину раздетым перед освежающим душем в Серебряном Бору. Случилось-таки происшествие из ряда вон: Воливач велел развернуть машину в столицу, а полуголый Гречаный связался с клиникой по радиотелефону, опередив Воливача на полминуты.

За пять минут до отъезда Гречаного люди Воливача пере­хватили джип с Луцевичем и Судских и приказали водителю следовать в Кремль. Тот заартачился, сослался на распоря­жение Гречаного везти пассажиров в другое место и вызвал казачье подкрепление. Контрразведка вызвала вертолет. Встреча намечалась шумной, до которой Луцевичу и Суд­ских не было интереса. Первому потому, что предчувствовал соперничество, а второй был абсолютно не в курсе перемен. В сгустившихся сумерках Луцевич увлек Судских в придо­рожные кусты, а там лесом до электрички.

— Оставим кесарево кесарям, — объяснил Луцевич. — Да­вай-ка огородами и — к Котовскому, то бишь к Жене Сички­ной. Тебе, Игорь, для начала надо кое в чем разобраться, чтобы не перегрузить мозг дурными заботами меж двух огней.