Набоков и неопределенность. Случай «Истинной жизни Себастьяна Найта»

Корни русского спиритизма тянутся из Америки. Его зарождение, обычно датирующееся 1848 годом, приписывается сестрам Фокс из Хайдсвилля – их Набоков упоминает в «Сестрах Вэйн». Интересу к спиритизму способствовали труды их современника Эндрю Джексона Дэвиса, американского спирита, известного как «ясновидящий из Покипси». Именно лекции Дэвиса по месмеризму легли в основу новеллы Эдгара Аллана По «Правда о том, что случилось с мсье Вальдемаром» (1845). В книге Дэвиса «Фонтан со струями нового смысла» (1870) («The Fountain with Jets of New Meanings») описывается случай видения, послужившего источником вдохновения для книги: рассказчик поднимается на гору, где «в уединении на просторах горы <…> внезапно, посреди прекрасного пейзажа, неподалеку от подножия горы возникает ФОНТАН!» – он-то и становится источником указанных струй смысла – и, возможно, прототипом «вулкана / фонтана» у Джона Шейда в «Бледном пламени» [Davis 1911: iii][146]. От книги Дэвиса тянется ниточка в русский девятнадцатый век: его автобиография «The Magic Staff» (1957) в 1868 году была переведена на русский А. Н. Аксаковым, русским писателем, переводчиком, журналистом, издателем и государственным деятелем, а также исследователем потусторонних явлений, которому приписывают авторство термина «телекинез»[147].

Из Америки спиритическое движение распространилось в Англию и Францию, а оттуда в 1850-е годы в Россию; оно достигло пика, но еще не закончилось в 1870-е годы, когда Толстой написал на него сатиру в «Анне Карениной», на которую Набоков, в свою очередь, написал сатиру в «Аде»[148]. В России и Америке спиритическое движение развивалось по параллельным сценариям. Спиритизм распространялся за счет сеансов и лекций самих спиритов, и в качестве реакций стали возникать комиссии, изучающие этот феномен. В 1854 году в Сенате США обсуждалась петиция по изучению спиритизма; в России химик Д. И. Менделеев, создавший периодическую таблицу элементов, организовал похожую комиссию для изучения медиумистических явлений при Русском психическом обществе и в 1876 году провел серию антиспиритических лекций в Москве. В обеих странах в дискуссию втянулись известные писатели и интеллектуалы. В 1850-е годы в США Уильям Каллен Брайант и Джеймс Фенимор Купер стали поборниками спиритизма, тогда как Ральф Уолдо Эмерсон отвергал его, называя «крысиным откровением» [Rawson 1978: 2].

В России спиритизмом интересовались Н. П. Вагнер, А. М. Бутлеров, В. И. Даль, А. Н. Аксаков, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, Н. С. Лесков – кто-то примкнул к его адептам, а кто-то отнесся скептически, в то время как Пушкин и Гоголь стали героями историй о привидениях [Vinitsky 2009b][149]. Илья Виницкий приводит рассказ В. И. Даля о пережитом на спиритическом сеансе:

Любопытна история о явлении Жуковского после смерти В. И. Далю, приведенная в мемуаре Н. Берга:

Как-то раз стучавшая сила – на вопрос: «кто стучит?» – дала ответ: «дух Жуковского». Даль сказал ему: «Если ты действительно дух Жуковского, расскажи что-нибудь такое, что знают двое: я и Жуковский!»

– Хорошо, – отвечал дух, – в проезде Государя Наследника (ныне благополучно царствующего Императора) через Оренбург, в 1837 году, мы с тобою встретились в первый раз. Ты, еще молодой и горячий мечтатель, принес мне тетрадь стихов и спрашивал моего мнения: годятся ли они на что-нибудь и есть ли в тебе поэтический талант? Я, пробежав тетрадку, сказал тебе, что поэтом тебе не быть, брось лучше всего стихи и примись за прозу!

Этот случай в самом деле был с Далем [Vinitsky 2009b: 17–18].

Достоевский посвятил обсуждению деятельности спиритов статью в двух частях в «Дневнике писателя»: «Спиритизм. Нечто о чертях. Чрезвычайная хитрость чертей, если только это черти» (январь 1876 года) и «Опять только одно словцо о спиритизме» (апрель 1876 года)[150]. Насчет рассказа о том, как у некоего молодого человека кресло запрыгало по комнате, и о других рассказах о чертях в доме Достоевский говорит: