Начала материалистической диалектики на материале ранней греческой философии

Гераклит — это, наверное, главный последовательный диалектик в античной философии и, наряду с Парменидом, наиболее выдающаяся фигура в ранней греческой философии. В середине 19‑го века известный деятель немецкого рабочего движения Фердинанд Лассаль написал книгу о Гераклите, где буквально отождествил Гераклита с Гегелем. Ленин писал в конспекте этой книги:

«Лассаль совершенно не знает чувства меры в этом сочинении, прямо-таки топя Гераклита в Гегеле»[14].

Безусловно, по меркам эпохи классической немецкой философии, Гераклит наивный и очень архаичный философ, но его вполне можно назвать «Гегелем древности». Сам Гегель писал, что у Гераклита нет ни одного положения, которое бы он не взял в свою логику. Кстати, ниже мы увидим, что это не совсем так.

Для Гераклита мир — это Логос. Слово «логос» в греческом языке имело несколько смыслов и оттенков значений. Это и слово, смысл, логика, закон, мысль и т. д. Центральная мысль учения Гераклита — это понимание мира как существующего по законам диалектики. Эти законы и есть сущность мира. Мудрость состоит в том, чтобы «услышать» (т. е. прочесть — греки читали книги только вслух), понять этот Логос и действовать в соответствии с ним. Подавляющее большинство людей не понимает Логоса, за что Гераклит обращает свой гнев на них:

«Поэтому должно следовать общему логосу. Но хотя этот логос — общий, большинство людей живут так, будто у каждого из них свой особенный рассудок»[15].

При этом Гераклит констатирует, что люди все же стихийно в ходе своей деятельности вынуждены подчиняться объективным законам и использовать их в своих целях, например, в ремёслах: «Искусство подражает природе»[16] — однако происходит это скорее неосознанно. Тут Гераклит близок даже не Гегелю, а уже скорее Марксу.

В других сохранившихся фрагментах Гераклит называет мир огнём. Но, учитывая то, что Гераклита не очень интересовало чисто физическое устройство вселенной, «огонь» следует понимать не как «начало» в духе милетцев, а скорее как метафору, означающую активный, самодвижущийся принцип мироустройства.

Но, будучи представителем ионийской философии, он вместе с милетцами (сам он был из другого ионийского города — Эфеса) разделяет принцип монизма, логически обогащая его, делая более содержательным:

«Внемля не моему, но этому логосу
Мудрость в том, чтобы знать всё как одно»[17]

.

«Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий»[18],— исследователи считают, что этот фрагмент был в начале гераклитовской книги.

Ленин так прокомментировал этот фрагмент: «Очень хорошее изложение начал диалектического материализма»[19]. В целом к философии Гераклита эта оценка подошла бы почти идеально. Но что касается этого отрывка, то не во всём понятно, как Ленин его истолковал. Дело в том, что «мерно возгорающийся, мерно угасающий» означает «циклично»[20]. «Ибо всё из огня и в огонь умирает»[21] — гласит другой фрагмент эфесца. И именно тут присутствует наиболее серьёзное расхождение Гераклита с диалектикой — как Маркса, так и Гегеля (поэтому Гегель всё же не полностью прав в своём утверждении, что у Гераклита нет ни одного положения, которое бы он не позаимствовал). У последних она носит прогрессистский характер, разрешение противоречий означает переход на качественно новый уровень, а не круговой возврат к одному и тому же. Марксизм допускает также упадок, но не замкнутый круговорот без всякого развития. Тут Гераклит ближе к восточным мировоззрениям или к Ницше с его «вечным возвращением того же самого», чем к марксовской или гегелевской диалектике: «В круге начало и конец совпадают»[22]. Надо отметить, что циклическое мировоззрение, возвращение к одному и тому же, вообще характерны для греков[23]. На это существенное отличие греческой диалектики от современной обычно не обращали достаточно внимания. Примечательно, что в античности, несмотря на развитость философии, истории, иных общественных наук, отсутствовала философия истории. По сути, она возникла лишь с появлением христианства, а первым развёрнутым трактатом по философии истории, наверное, можно считать книгу «О граде божьем» Аврелия Августина. Но в остальном, кроме отмеченного тут момента, учение Гераклита поразительно близко к марксизму, и в этом Ленин, безусловно, прав.

Но остановимся на вопросе о цикличности более подробно. Это, в том числе, необходимо для правильного понимания ленинской позиции. В том же конспекте книги Лассаля о Гераклите (откуда также рассматриваемая выше ленинская цитата) Ленин пишет: