Начало

– Да, дядя, правильно. Но наследник, – голос Кервина стал суровым, – наследник младший, Лоунгайр, да, Линк спросил меня, не продам ли я его, чтобы оплатить школу для Лоунгайра, мы говорили с Мийрой о расходах, а Лоунгайр заплакал и стал обнимать Линка и Ламину, и кричать, что он их не отдаст. А Линк не ответил на его объятие. Понимаешь?

– Детские глупости!

– Нет, это серьёзно. Если со мной что-то случится, Лоунгайр окажется в Амроксе, а там из него сделают ещё одного Юрденала. Так вот, дядя, вы заберёте моих…

– Как ты можешь сомневаться?! – возмутилась тётя.

Кервин улыбнулся ей.

– Нет, тётя, не сомневаюсь, но я не закончил. Вы знаете, мать Лоунгайра умерла, Ламина старше Лоунгайра на полгода, разница мало заметна. Я предупрежу Мийру. Она привезёт всех троих сюда, и вы оформите Ламину и Лоунгайра, тогда он станет Лоуном, близнецами.

– Ты хочешь наследника сделать бастардом?! – ахнула тётя.

– Это спасёт их от Ведомства Крови, и никто не сможет их разлучить. У Лоунгайра никого нет, не будет, кроме Линка…

– Подожди, – перебил его дядя. – Сильный ход, согласен. Но Армонтин будет потерян, родовое достояние…

– Бастардами не наследуется, знаю, дядя. Пусть.

Дядя задумчиво кивнул, посмотрел на нетронутые рюмки. Кервин молча ждал его решения. Тётя вытирала слезы, а они всё набегали и набегали.

– Мне кажется, ты несколько погорячился. Но, разумеется, я сделаю, как ты просишь. Это, – дядя усмехнулся, – это бастарда сделать законным сложно, а наоборот… Но Линк…

– Я с ним уже говорил. Ему скоро тринадцать, и он многое понимает. И объясню ещё раз. Он поймёт.

Кервин повеселел и взял рюмку. С наслаждением вдохнул запах.

– Волшебный аромат! Я за рулём, так хоть запахом наслажусь.

Но дядя не поддержал тему.

– Кервинайк, – строго сказал он, – какую авантюру ты затеял, что понадобились такие предосторожности?

– Никакую, – весело ответил Кервин. – Вся журналистика – это авантюра. А в нашей благословенной отчизне и весьма кровавая, но… У меня был друг, дядя, Гаор Юрд, он воевал, так что знает, он как-то объяснил мне, что никакая атака невозможна с неподготовленными тылами. А некий профессор философии и истории, вы, кажется, с ним знакомы, любил когда-то повторять: «Не беги впереди всех с голой задницей!».

– Вот! – воскликнула тётя, – я же говорила, что это ты портишь мальчика! Ты совершенно не следишь за языком, Варн. Выпейте, наконец, и пойдём обедать.

Кервин, с явным сожалением, поставил рюмку.

– Спасибо, тётя, но я должен ехать. Мне надо вернуться до темноты.

– Без обеда я тебя не отпущу.

– А я, не попробовав блинчиков, и не уеду, – рассмеялся, вставая, Кервин.

Дядя кивнул и тоже встал.

– Конечно. Тётя напекла столько, что возьмешь с собой.

– А довезу?

– В фольге? Конечно, – ответила тётя.

За обедом говорили о другом, только под самый конец тётя вернулась к началу.

– Я думаю, Кервин, о твоем друге. Ему надо как-то помочь.

Он покачал головой.

– Это невозможно. Решения необратимы.

– Но я говорю о другом. Его можно выкупить, и он будет жить у нас.

– А что? – поддержал дядя. – Это вполне возможно. Он даже сможет работать, – и лукаво подмигнул, – по специальности. Содержание и использование раба на усмотрение владельца, по-моему, такая формулировка. А это даёт нам свободу действий.

– Да, – кивнула тётя. – И ты сможешь в любой момент приехать, повидаться, поговорить…

Кервин мрачно покачал головой.

– Спасибо за идею, тётя, да, это возможно, но не нужно. Гаору будет тяжело.

– Кервин! Неужели мы обидим твоего друга?!

– Да что вы, тётя, в мыслях нет. Но… но вы… Знаете, когда Гаор мне позвонил, у него было право на один звонок, я сразу ему это сказал, что мы объявим подписку, соберём выкуп, и он мне ответил. Что в свободной газете работают свободные люди. Понимаете? И Арпан, он был на слушании, он рассказывал. Что Гаор не смотрел на них, не хотел никого видеть, а когда после всего, один из его однополчан тоже предложил выкупить в складчину, то ему другие сами тут же сказали, что Гаор первый набил бы ему морду за такое. Нет, тётя. Мне Гаор сказал, тогда, по телефону, что с ним как прямое попадание, когда от человека не остаётся ничего, а остальные встают и идут дальше.

– Понятно, – кивнул дядя. – И ты пошёл.

– Да, дядя. Я сделал выбор.

Тётя недоумевающе посмотрела на них, чувствуя, что от неё что-то скрывают, но дядя только сказал:

– Тогда всё понятно, и, пожалуй, этот вариант наиболее разумен. Жалко, я потерял связь с Венном, он бы… вернее, его внук…

– Я ничего не знаю о них, – удивился Кервин.

– Некоторые знания бывают лишними, – веско ответил дядя, решительно прекращая разговор.

И Кервин, зная этот тон, не посмел настаивать.