Над пропастью

Мы сыграли партию в бильярд. Игра получилась по-своему интересной: впервые моим партнером была женщина — молодая, высокая, длинноногая, с гибким станом, великолепным задом и роскошным бюстом, не стесненным лифчиком, в котором она совершенно не нуждалась (я имел прекрасную возможность в этом убедиться).

Ночью мне снились эротические сны, и наутро я затосковал по дому. «Сердце грустит и на берег летит...»

3

Я ждал приглашения к губернатору, в тот же комитет по экономике, в областную Думу для конкретного обсуждения Ивановой инициативы. То есть, образно говоря, ждал, когда рак на горе свистнет. Вообще-то за одиннадцать лет своей работы я никогда не выполнял глупых указаний, от кого бы они ни исходили. Может быть, потому «из прораба до министра не дорос». Но на большой высокооплачиваемой должности, видимо, и я сделался ручным.

Между тем мне надо было, соблюдая приличия, успеть избавиться от Ларисы до возвращения в Хабаровск, где дела завода также требовали моего личного присутствия.

Когда я работал в мехколонне, в нашу контору всунули по блату девицу на большом сроке беременности. Недовольный начальник ПТО указал ей место в углу, где она и просидела пеньком что-то около месяца. Никто на нее не обращал внимания и не разговаривал с ней, словно она была неодушевленным предметом. Раз в полмесяца (перед вахтовой сменой и после смены) я бывал в конторе и наблюдал эту довольно дикую (для культурного общества) картину.

Ларисе в этом смысле повезло: я никому не позволил унижать ее. Я все делал сам: брал ее с собой на деловые встречи, вынуждая часами слушать скучнейшие разговоры или дожидаться в машине в обществе Игоря, что не намного веселее (бедняжка вообразила, что я хочу покрасоваться с ней перед другими бизнесменами, ожидала нечто празднично-торжественное, с официантами, разносящими шампанское на серебряных подносах, и беспокоилась, что у нее нет подходящего платья). Я обязал ее просматривать прессу и коротко пересказывать содержание (что может быть скучнее и гаже для молодой девушки с нормальной психикой!), после чего мой секретарь стала нервничать и успокоилась, только когда я сказал ей, что доволен ее работой. Моя явная опека над незамужней красавицей отпугивала от нее потенциальных кавалеров, моих подчиненных. Так что и после работы ее ждало то же опостылевшее (я надеялся) общество и та же смертная скука. При всем при том я не много времени уделял ей персонально, за исключением единственного случая, когда лишь жестокосердие Петровича удержало меня от грехопадения. К сожалению, так бывает не всегда...

В Корсакове, где я осматривал и снимал на видеопленку (для Ивана) помещения будущего филиала банка, Лариса уговорила меня искупаться в море. Мы облюбовали пустынный берег вдали от города, подъехав на нашем внедорожнике к самой воде.

Море!

В детстве я зачитывался книгами о морских путешествиях, мечтал стать моряком. А стал сухопутной, а теперь вдобавок еще и кабинетной крысой. Будь я на месте Ивана, я бы купил океанскую яхту и отправился в кругосветное плавание. По крайней мере, это куда приятнее его теперешнего занятия — биться лбом в глухую стену...

Ко мне подошла Лариса.

– У меня к вам просьба. Если вас не затруднит... Вы не могли бы снять меня на видео? Чистая кассета у меня есть,— предупредительно добавила она.

– Пожалуйста,— пожал я плечами, удивленный той робостью, с какой она просила о пустяке.

– Только, если можно, уйдем подальше, где нас не будет видно. Я не хочу при посторонних,— пояснила она, заговорщицки понизив голос и бросив косой взгляд в сторону нашего водителя.

Я колебался. Она исподлобья выжидающе глядела на меня.

– Обычно снимают события или артистические номера,— неуверенно заметил я,— иначе не интересно.

– Я хочу сняться в купальнике на фоне моря и отослать кассету на конкурс моделей.

– Ты веришь рекламе? Об этих «конкурсах» в кавычках уже столько писали...

– У меня есть адреса серьезных фирм, занимающихся модельным бизнесом.

– Стоило для этого заканчивать институт.

Я еще хотел что-то добавить, попытаться вразумить красивую дуреху, но вдруг подумал: а чего я волнуюсь? Может быть, она как раз хочет стать проституткой! В конце концов она взрослая девушка, причем разбирающаяся в этих делах лучше меня. Меня же должно беспокоить другое: сниму я ее на видео, отошлет она кассету, и что потом? Будет сидеть и ждать ответа? Если дома, то ради бога. Если здесь, то это значит, что вся моя тонкая психологическая игра против нее — коту под хвост.

За этими, прямо скажем, неблагородными мыслями я не забывал о том, что удостоился чести быть для нее не посторонним. За какие такие заслуги и чем я лучше (безобиднее?) Игоря, об этом я как-то не задумывался, приняв это как должное, как привилегию старшего по должности, хотя, если хорошенько вспомнить, в самом начале я придерживался противоположного мнения относительно приоритета в нашем неразлучном трио...

Я огляделся по сторонам: здесь было много укромных мест. Я выбрал такое, подходы к которому хорошо просматривались.