Над пропастью

В здании был один парадный вход и два черных хода, ведущих во внутренний двор. Было также две лестницы в разных крылах. Морозов внимательно все обследовал. Не то чтобы он всерьез собирался спасаться бегством, но в случае чего мог и воспользоваться. Сегодня страха не было, однако расслабляться он не думал. У себя в лаборатории он еле уговорил Аллу Мироновну не включать кондиционеры, а, наоборот, раскрыть пошире окна, потому что сегодня так хорошо на улице и так приятно слушать шелест листвы, пение птичек! Для пущей убедительности он даже продекламировал стишок о природе, после чего Алла Мироновна сдалась. Он не сомневался, что они появятся. Каждый раз, когда близко останавливалась машина, он приподнимался со стула и выглядывал в распахнутое окно.

Однако подошло время обеденного перерыва, а никто так и не пожаловал. Хотя звонили несколько раз. Как рассказала секретарша, голоса мужские и женские, ласковые и требовательные. Ей пришлось даже немного поскандалить с девушкой, звонившей дважды под разными предлогами, голос которой она узнала. Морозов поблагодарил добрейшую женщину, как мог извинился перед ней за причиненное беспокойство и поспешил уйти, чтобы избежать расспросов.

Он направлялся в ближайшую столовую, когда заметил черный джип со знакомыми номерами, едущий навстречу. Один вид автомобиля с непроницаемыми стеклами теперь казался зловещим и уже сам по себе возбуждал у него острую неприязнь. Прятаться было поздно и некуда. Да он и не собирался, потому что движение на дороге было интенсивным, так сразу не припаркуешься, тем более что джип двигался по второму ряду.

Машина промчалась мимо. Он не повернул головы и спокойно продолжал идти своей дорогой. «Может, не заметили? — подумал он. — Удачно они выбрали время: несколькими минутами раньше — и как раз перехватили бы. Пока что мне везет. А эти балбесы только зря прокатятся в очередной раз». Но что-то подсказывало ему, что они сейчас бросятся за ним вдогонку, только развернутся в удобном месте. Он ускорил шаг, чувствуя, что в его распоряжении две-три минуты. Вдоль тротуара тянулось бетонное ограждение: ни свернуть, ни спрятаться. Но и не бежать же, в самом деле,— с его образованием! Достаточно того, что ему, честному человеку и взрослому мужчине, приходится опасаться каких-то негодяев, отчасти молокососов — наглых, развращенных вседозволенностью и безнаказанностью...

Он свернул в переулок и спрятался за угол дома. Как он и предполагал, через пару минут они вернулись, медленно двигаясь в первом ряду и зыркая по сторонам через открытые по такому случаю окна. Он успел разглядеть две молодые рожи (одну сразу узнал) и подумал, что на этот раз, похоже, они получили команду доставить его силой. Впрочем, возможно, Борис Сергеевич находился в машине, и он не заметил его.

Он проводил их взглядом и задумался: не пора ли заявить в милицию? Только вот что рассказать? Что его кнутом и пряником пытаются заманить на работу в легальном бизнесе? Так ведь насчет кнута еще надо доказать! Разве что попытаться охладить их пыл, дав понять, что «междусобойчика» не получится.

Он еще вчера решил, что необходимо предупредить Ирину: как бы они не начали действовать через нее. Хоть она и не живет с ним, а все же во всем городе у него нет более близкого человека. Его они разыскали без труда — что им стоит отыскать и ее? Наконец, ему просто хотелось повидаться с ней. Для визита имелся подходящий повод: у Ирины близился день рождения.

Он наскоро пообедал, зашел на рынок за цветами, позвонил и предупредил начальника, что задержится (так и так нельзя сейчас возвращаться на работу), и отправился к Ирине.

Не доходя до юридической консультации, где она работала, он издали увидел ее рядом с мужчиной, даже со спины показавшимся ему удивительно знакомым. Разговаривая с ней, мужчина повернулся в профиль, и Морозов узнал его: это был не кто иной, как Вадим Николаевич.

«Опередили! Быстро работают!» Теперь прятаться Морозов не имел права. И он уже было решительно направился к ним, но тут случилось нечто, заставившее его остановиться и призадуматься. Прощаясь, Ирина поцеловала этого гада, один вид которого вызывал у Ивана сердцебиение на почве острейшей неприязни, после чего тот сел в иномарку (не джип, а другую — чего-чего, а дорогих автомобилей у злыдней, по-видимому, хватало) и уехал. Морозову после такого зрелища захотелось повернуться и уйти, но Ирина уже заметила его. Он подошел, они обменялись скупыми приветствиями, он поздравил ее с днем рождения, до которого, правда, оставалось еще два дня, и вручил букет.

– Ну зачем ты... Спасибо. — Она как замерла от прощального поцелуя, так и стояла не шевелясь и с ним разговаривала, глядя вслед давно пропавшей машине.

– Это он? — спросил Иван, хотя все было ясно без слов.

– Да,— ответила она и, будучи не в силах сдержать счастье, добавила: — Я выхожу за него замуж. Кстати, нам надо поговорить о разводе. Хорошо, что ты зашел.